Северные крестоносцы. Том 2 [Денис Григорьевич Хрусталёв] (fb2) читать постранично, страница - 5

церкви; мы также увещевали их и даже склоняли к тому же самому, насколько могли, как князя, так епископов и всех других, которые собрались. Но так как в то время, когда вышеупомянутый князь поехал в Польшу, его брат, князь Даниил, поехал к Бату, и его не было налицо, то они не могли дать решительный ответ, и нам для окончательного ответа надлежало ждать возвращения Даниила»^[39].

За время путешествия францисканца в глубины Евразии, видимо, были установлены и иные контакты Рима с галицкими князьями. Когда летом 1247 г. Плано Карпини возвращался в Лион через Киев, он опять встретился с Даниилом и Васильком Романовичами, которые теперь изъявили полное согласие вступить под покровительство Латинской Церкви:

«Киевляне же, узнав о нашем прибытии, все радостно вышли нам навстречу, именно они поздравляли нас, как будто мы восстали от мертвых; так принимали нас по всей Руссии, Польше и Богемии. Даниил и Василько, брат его, устроили нам большой пир и продержали нас против нашей воли дней с восемь. Тем временем они совещались между собою, с епископами и другими достойными уважения людьми о том, о чем мы говорили с ними, когда ехали к Татарам, и единодушно ответили нам, говоря, что желают иметь Господина Папу своим преимущественным господином и отцом, а святую Римскую Церковь владычицей и учительницей, причем подтвердили все то, о чем раньше сообщали по этому поводу чрез своего аббата, и послали также с нами касательно этого к Господину Папе свою грамоту и послов»^[40].

После того как Плано Карпини доложил о случившемся папе Иннокентию, тот опубликовал специальную буллу от 7 сентября 1247 г., в которой поручил своему легату в Пруссии и Восточной Прибалтике Альберту Зуербееру отправиться к Даниилу и произвести процедуру перехода в католичество его самого, его подданных и духовенства^[41]. Одновременно Альберт получил от папы право носить архиепископскую мантию на Руси, что означало согласие включить русские земли в границы его епархии^[42].

Альберт Зуербеер (Albert Suerbeer; ум. 1273) уже упоминался нами как неудачный кандидат на пост рижского епископа в 1230 г. Вместо него епархию тогда возглавил каноник Николай. Альберт был отправлен в Ирландию, где занял пост примаса местной Церкви — архиепископа Армагского (Archidioecesis Ardmachana; Ard-Deoise Ard Mhacha), митрополита Ирландского. В этом положении он прибыл на Лионский собор в 1245 г., где получил новое назначение опять в Прибалтику. Сначала папа рассчитывал использовать его в Германии для борьбы с императором Фридрихом, но затем назначил архиепископом Прусским. Альберт сменил на этом посту умершего к тому времени первого прусского епископа Христиана, но приобрел более пышный титул архиепископа Пруссии, Ливонии и Эстонии, а также статус папского легата в Восточной Прибалтике. 3 мая 1246 г. папа выпустил буллу, в которой определил Альберта как легата папы Римского на Руси^[43]. Перед ним была поставлена четкая цель — подписать акт об унии с Русью.

Печать комтура Зегевольда, 1271 г. (Goetze, 1854. Taf. IV, № 22)

Альберт был человеком властным и настойчивым. Только вступив в должность, он фактически взял под личный контроль управление Ливонской церковью, несмотря на то что рижский епископ Николай, его оппонент в 1230 г., был еще жив^[44]. После смерти Николая в 1253 г. Альберт перенес кафедру в Ригу, где был 20 января 1255 г. утвержден папой в качестве Рижского архиепископа, главы обширной епархии от Пруссии до Эстонии^[45]. Первое время Альберт столкнулся с немалыми трудностями в своих владениях. В Пруссии бушевала война, и он даже не имел возможности посетить свою епархию. В итоге Альберт обосновался в Любеке, заняв в дополнение вакантный стол местного епископа. В 1247 г. он, надо полагать, призван был активно подключиться к переговорам об унии с Даниилом Галицким. Известно, что русские князья оказались тяжелыми переговорщиками и растянули препирательства на несколько лет. Диалог начался очень активно — 3 мая 1246 г. папа Иннокентий выпустил сразу 7 (семь) посланий, связанных с Русью^[46]. Понтифик готов был идти на уступки, и это позволило Даниилу выговорить немало выгодных условий^[47]. Переговоры велись вплоть до 1253 г., когда завершились с одной стороны коронацией галицкого князя, а с другой — монгольским налетом Куремсы^[48].

В начале 1248 г. по Европе, вероятно, прокатился слух о приближении нового монгольского нашествия. В течение трех дней папа Иннокентий направил три послания с просьбой незамедлительно предупредить его о начале вторжения через братьев Тевтонского ордена: первое письмо 22 января 1248 г. было направлено Даниилу Романовичу Галицкому — оно краткое, ведь «светлейший король Руси» уже почти