Кому светят звезды [Владимир Федорович Макеев] (fb2) читать постранично, страница - 98

фашистских пушек, ответные пулеметные очереди и по отдаляющимся звукам стрельбы поняли, что бой уходит в сторону берега. Прийти на помощь товарищам не могли. А когда им удалось ввести в строй двигатель и катер получил ход, ни своих, ни противника видно не было.

Командир подозвал старшин.

— Что будем делать? Наших искать? Как техника?

— Двигатель работает плохо, перебиты магистрали, едва подлатали, — доложил старшина мотористов.

— Связи нет! В бортах пробоины! — добавил боцман.

— Да, тут не разгонишься. Идем в базу. Попросим послать на помощь самолеты. Скорее и вернее будет!

Вернувшись в базу, командир катера доложил о случившемся.

— Где же другие корабли? Что предполагаете?

— Не исключено, что погибли в тяжелом неравном бою, но искать надо.

Самолеты, посланные на розыск катеров, не нашли их. Неужели бой завершился трагически? Не хотелось верить в худшее, но война есть война…

Что же произошло в тот сентябрьский день?

Жарким был бой, далеко не равными силы, и к концу дня два наших торпедных катера оказались между берегом и большой группой фашистских катеров-охотников. У врага — пушки, на наших катерах — только пулеметы. Не прорвешься.

— Окружили, товарищ капитан-лейтенант, — кивая на вражеские охотники, сказал Владимиру Поликарповичу боцман.

— Идем к берегу, боцман.

— Так там тоже фашисты!

— Будем живы — не помрем. Сейчас с берега не сунутся. Пулеметов побоятся.

А на вражеских кораблях уже праздновали победу. Наши катера между берегом и артиллерией охотников — в ловушке. Темнело, и фашисты решили подождать утра.

Моряки с надеждой смотрели на командира отряда. Что он решит? Как поступит? Что прикажет? Но капитан-лейтенант сказал только: «Катера не сдадим. Живыми тоже не дадимся. Но это успеется».

Гуманенко пошел на корму катера и стал смотреть на волны, будто они, быстро бегущие мимо корабля, могли принести ответ на вопрос, что встал перед экипажами: «Сойти на берег, уничтожив корабль, или принять последний, смертельный бой на море?» «Думай, лучше думай, командир, — сказал он себе, — на то голова у человека и ты голова на корабле».

Владимир Поликарпович оценивал положение: «Сил у нас мало, торпед нет, боеприпасы к пулеметам на исходе. На помощь тоже надеяться не приходится. Какой же еще есть шанс? На войне всякое бывает. Два раза семья «похоронки» получала. А я воюю. Да что я? Жаль корабли, людей».

Он стал анализировать ход дневного боя: «Мы действовали в Нарвском заливе и теперь находимся у Курильского рифа. Риф преграждает путь в Лужскую губу. Если бы туда выйти! Там спасение кораблей, там жизнь, Но катера сидят на грунте, впереди, должно быть, глубины еще меньше. А может быть, это северная оконечность полуострова, там же глубже!»

Спрыгнув с катера в воду, командир отряда пошел до отмели. Неторопливый ветер гнал небольшую волну из Нарвского залива в Лужскую губу. Офицер шел вперед, все больше удаляясь от катеров, а глубины будто не росли. «Пройду еще с полсотни шагов и буду возвращаться», — решил он. Но что это? Не сделав и десятка метров, он заметил, что сантиметр за сантиметром стало опускаться дно. Появился шанс на спасение, наверно, единственный.

Обойдя отмель, командир вернулся к кораблю.

— Попробуем, товарищи. Фашисты на таком расстоянии, что шума моторов не услышат, а услышат — не рискнут ночью на мель лезть. Осадка у их катеров большая. Действовать будем так: моторист дает ход, остальные в это время толкают корабль. Делать это надо, когда накатывает волна и катер приподнимается. Будем, как Петр Первый при Гангуте, корабль на себе двигать, только с помощью моторов и волны. Усекли?

— Поняли, товарищ капитан-лейтенант.

— Экипажи в воду, остаются на катерах командир и моторист!

Спрыгнув в холодную воду, моряки встали вдоль бортов катеров. Заработали двигатели.

— Вперед! Вперед! — слышались негромкие команды.

Когда подходила волна, моторист давал ход, а моряки толкали катер.

— Раз, два, взяли!..

Каждый толчок перемещал корабль на три — четыре метра.

— Промок я от киля до клотика, — заметил молодой матрос.

— Это в каком же месте у тебя киль? Работай лучше — вспотеешь!

Командир с затаенным волнением поглядывал на часы. Успеть бы до рассвета.

— Отставить разговоры, — приказал Гуманенко. Но не удержался, добавил: — А тому, кто спрашивал, где киль находится, двойка по морской практике!

Катерники засмеялись. Дружнее пошла работа: «Еще взяли! Сам пошел!» Но катера идти еще не могли. Сверхчеловеческие усилия отвоевывали у отмели лишь короткие метры. А силы убывали.

Только когда начала таять темная сентябрьская ночь, шедшие впереди почувствовали, что уходит из-под ног дно и не они толкают катер, а он увлекает их по волне. Кто-то не удержался, «ура» закричал. Да, позади была песчаная отмель, впереди — Лужская губа.

— Товарищ командир, мы свободны!

— Ясно! Осмотреть винты и помпы.

— Винты цели, отполированы песком как