Вирус либерализма: перманентная война и американизация мира [Самир Амин] (fb2) читать постранично, страница - 3

системы никогда не стремится к достижению какого-либо рода общего равновесия, а переходит из одного состояния неуравновешенности к другому самым непредсказуемым образом. Можно объяснять эти состояния задним числом, но невозможно предугадать их заранее. «Конкуренция» капиталов, которой определяется капитализм, подавляет возможность достижения какого-либо общего равновесия, что делает иллюзорным любой анализ, берущий за основу такую предполагаемую тенденцию. Капитализм синонимичен постоянной нестабильности.

Сочленение логических последствий конкуренции капиталов с логическими последствиями развития производственных общественных отношений (между капиталистами, между капиталистами и эксплуатируемыми ими классами, между государствами, которые придают капитализму очертания мировой системы) объясняет, постфактум, динамику этой системы, переходящей из одного состояния нестабильности в другое. Другими словами, капитализм не существует вне классовой борьбы, конфликтов между государствами и политическими устремлениями. А мысль о том, что есть некая управляющая развитием капитализма экономическая логика, возможность понять которую дает нам научная экономика, иллюзорна. Теории капитализма в отрыве от его истории не существует. Теория от истории неотделима, как нераздельны экономика и политика.

Я сделал упор на эти два измерения радикальной марксистской критики именно потому, что они являются теми измерениями реальности, которые не известны буржуазной общественной мысли. На самом деле эта мысль «экономистична» с самого своего возникновения в эпоху Просвещения. Тот «Разум», на который она ссылается, присваивает капиталистической системе, приходящей на смену Старому Порядку, некую транс историческую легитимность, знаменующую «окончание истории». Впоследствии в попытке дать ответ критике Маркса ударение делалось именно на этом экономическом отчуждении. Начиная с Вальраса чистая экономика усугубляет «экономизм» буржуазной общественной мысли. Она подменяет анализ реально действующего капитализма мифом о саморегулирующемся рынке, который, подчиняясь своей внутренней логике, стремится к осуществлению общего равновесия. А нестабильность отныне не считается имманентным свойством подобной логики, но является результатом несовершенств реальных рынков.

Экономика, таким образом, превращается в рассуждения, которые не имеют своей целью познание реальности; ее функцией становится не более чем попытка узаконить капитализм, приписывая ему имманентные качества, которыми он не может обладать. Чистая экономика становится теорией вымышленного мира.

Господствующие силы являются таковыми потому, что им удается навязать жертвам свои формулировки. «Эксперты» этой условной экономики сумели создать иллюзию, что их анализ и выводы носят характер императива, так как они «научны», а следовательно, объективны, нейтральны и неизбежны. Это неправда. Так называемая чистая экономика, на которой основывается их анализ, имеет дело не с реальностью, а с вымышленной системой, которая не обращается к реальности, а поворачивается к ней спиной. Реально существующий капитализм — нечто совсем иное. Эта воображаемая экономика смешивает понятия и путает прогресс с экспансией капитализма, а рынок — с капитализмом. И для того чтобы создать эффективные стратегии, социальные движения должны освободиться от этой путаницы.

Смешение двух концепций — реальности (капиталистической экспансии) и желаемого (прогресса в точно оговоренном смысле) — лежит в основе множества разочарований, выраженных в критике применяемых мер. В господствующих рассуждениях понятия постоянно смешиваются. Они предлагают меры по экспансии капитала, а затем называют «развитием» то, что получилось или должно получиться.

Экспансия капитала не подразумевает каких-либо результатов, которые можно было бы признать годными в плане «развития». Она не предполагает, например, полной занятости или предварительно оговоренных средств, предназначенных для покрытия неравного (или равного) распределения доходов.

Эта логика может повлечь за собой, при определенных условиях, и экономический рост, и стагнацию, и расширение занятости, и ее сокращение, может уменьшить неравенство доходов или же усугубить его — в зависимости от обстоятельств.

Опять же постоянная путаница понятий «рыночная экономика» и «капиталистическая экономика» становится причиной опасной слабости критики внедряемых стратегий. «Рынок», который по своей природе предполагает конкуренцию, — это не «капитализм», определяемый именно теми границами конкуренции, которые подразумеваются наличием монополий или олигополий (для ограниченного числа людей) на частную собственность. «Рынок» и капитализм представляют собой два разных понятия. Реально существующий капитализм, как прекрасно показывает в своем анализе Бродель, является противоположностью даже воображаемого