Воскрешающий легенды [Тимур Ермашев] (fb2) читать постранично, страница - 59

готовился отразить удар, но никто не решался ударить первым. В их глазах предводитель казахов видел страх. А страх соперника – лучший союзник в схватке. Заручившись этим, Жангир опять заметался на месте, сыпля ударами во все стороны. Казалось, он просто отмахивается от врагов. Даже не пытаясь метиться, Жангир бил мечом то влево, то вправо, запутывая наседавших джунгар, поскольку нападения ждал один, а отбиваться приходилось другому.

По вискам градом стекал пот, но султан не чувствовал усталости. Он вообще ничего не чувствовал. Полностью отдался во власть заложенного в каждом кочевнике инстинкта воина. Вокруг него черной тенью танцевала смерть, собирая все новые и новые жертвы. И эти жертвы преподносил ей он – сын Есим-хана.

Услышав раздавшееся за спиной дикое ржание, Жангир едва успел отскочить в сторону: две сотни притаившихся в засаде конников во главе с Карасаем врезались во вражеские ряды, отбрасывая волну наступления. Султан снова оказался среди своих и рванулся вслед за уходящими вперед всадниками. По урочищу опять разнесся древний боевой клич казахов.

Жангир тоже кричал. И этот крик придавал ему сил. Он надрывал голосовые связки, выкрикивая имена предков и призывая их на помощь. И они помогали, оберегали своего любимца – Жангир все еще был жив!

Услышав голос своего предводителя, казахи подхватили клич громким и дружным хором. Многотысячной армии джунгар до сих пор не удалось сломить дух маленького отряда. А теперь Жангир для сарбазов был не просто султаном, а некой святыней, придававшей воинам небывалую силу и храбрость.

Ойраты не отступали, хотя султан со своими сарбазами умело продавливали ряды неприятеля. Со всех сторон раздавались лязганье клинков и глухой хруст разрубаемых костей. Все это время казахи продолжали выкрикивать боевые кличи родов и имена своих предков. Но и враги не молчали. Задние ряды ойратов старались мощью своих голосов поддержать тех, кто ведет бой в авангарде. Вражеский рев стал вскоре довлеть, напоминая о численном превосходстве джунгар.

Во время коротких передышек Жангир стал прислушиваться к тому, что кричали враги. И чем дольше он слушал, тем сильнее билось в груди его сердце. Кричали не только в урочище. На другом краю поля битвы несколько тысяч могучих голосов сотрясали горы одним-единственным словом:

– Аруах!

Сначала султан решил, что ему показалось. Но заветное слово слышалось все отчетливее. Сомнений быть не могло. Жалантос подает знак, что сдержал слово. Он здесь! Все еще находившиеся в большинстве ойраты замешкались. Опытным глазом Жангир определил, что соперник лишился немаловажного в битве качества – сплоченности. Каждый из ойратов дрался сам за себя. Каждый пытался сохранить собственную жизнь, не подозревая, что тем самым обрекает себя на смерть.

Маленькая жертва и большой хищник поменялись местами. Салкам Жангир сделал то, во что в Степи не верил никто: он показал клыки могущественному ойратскому владыке. Тогда, в день своего триумфа, будущий хан не догадывался, какие беды предстоит испытать его маленькому народу, и какую жертву придется принести ради избавления от грозного врага. Дети Алаша еще умоются кровью, оплачивая подвиг шестисот отчаянных сарбазов.

Глава 53. Последняя глава

Это было странное чувство. Макс сидел у койки самого близкого друга, слушал его и не понимал, о чем он говорит. Вернее понимал, но далеко не все. В некоторых местах никогда не знавший казахского Жека переходил на странный диалект. Максату уже доводилось его слышать.

Сразу вспомнились статьи из научно-популярных журналов, которые он обожал читать в детстве. В них описывались случаи, когда люди после какого-то потрясения начинали говорить на незнакомых им языках. Но детство прошло. Журналы покрылись толстым слоем пыли и сгинули в старой коробке, исчезнувшей в глубинах кладовки. Максат и не догадывался, что его память до сих пор хранит в себе такие вещи.

Вслушиваясь в слова друга, он пожалел, что не сразу догадался включить диктофон. Жека отчетливо произносил каждый звук. Его голос звучал ровно и спокойно. Говорил он с типичной для аборигенов средневекового Казахстана интонацией.

– Знаешь, Макс… – Жека впервые перешел на русский, правда, теперь он говорил на нем с неестественным для себя акцентом. – Когда тебя убили, я тоже хотел умереть.

Он вздохнул и после паузы продолжил:

– Я бросался туда, где было жарко. Раскрывался перед ними, шел напролом, но меня даже не ранили. Так, только ногу поцарапали. Помнишь, мы в детстве прутиками срубали полынь и представляли себя самураями? В тот момент я, наверное, и был этим воображаемым самураем. Они все падали, падали, падали… а я оставался жив. Мне тогда показалось, что меня прокляли…

Снова пауза.

– А потом? – нетерпеливо разорвал тишину Максат.

– А потом я решил