Дневник Кати Громовой [Георгий Старков] (fb2) читать постранично, страница - 62

Потом ещё напишу.

Сколько уже я не ела ничего? Два с половиной дня? А ощущение такое, как будто неделю голодаю… В школе В. В. как-то рассказывал нам, что в холоде голод чувствуется намного острее.

Всё-таки заставила себя подняться, выйти во двор и заглянуть там в погреб. Ни-че-го. Судя по костям и ошметкам, там было мясо. Сейчас от него ничего не осталось.

Ну, когда же он вернётся? Скоро уже ночь, а в этом доме одна переночевать я не хочу. Этот ужасный трупный запах просто

В чёртовом доме даже воды нет. Пришлось выйти на улицу и набрать снега в кастрюлю. Растопила, выпила. Робинзонада. Романтика! Ха-ха.

Дневник, это была самая ужасная ночь в моей жизни. Я удивляюсь, что ещё жива. Это был настоящий кошм

Нет, давай без всяких эмоций, как я это умею. Значит, вот. По-моему, после полуночи всё началось. Я заснула, и мне приснилось, что рядом с домом кто-то ходит. Я подумала, что это Рома, обрадовалась, выглянула, а это оказалась Марта. Мёртвая, сгнившая вся, почти только скелет. Я заорала и проснулась. Подумала, что это сон, стала подкидывать «дров» в огонь, и тут стали в дверь стучаться. Не так, как стучался бы Рома, а как будто поскребывали снаружи. Я чуть не умерла от страха. Спросила: «Кто там?» — а мне никто не отвечал. Почему-то спросила: «Марта, это ты?» — тоже без ответа. Сидела, тряслась, потом стуки прекратились, и я опять заснула. Снова снилось, что во дворе собираются мертвецы, только на этот раз там была не только Марта, но и Петя, и Ленка, и мама, и папа, и Женя… Все такие страшные, чёрные, никакой зомби из фильмов не сравнится. Хотели войти, а я кричала, чтобы они не входили. Марта стала смеяться и шипеть, как змея: «Мы-то не войдём, но что сделаешь с хозяином дома?». И тут я вспомнила, что в другой комнате в доме лежат тела тех, кто раньше тут жил, и проснулась от ужаса. Больше никто не стучал, но зато я слышала шорохи в соседней комнате. Нет, это были не глюки, не сон — я точно это слышала! Хотела выбежать из дома, но боялась, что там, за дверью, будут другие. Читала молитву, крестилась, пыталась заснуть опять, но не получалось. Так и просидела почти до рассвета, не шевелясь, пока опять не отключилась. На этот раз мне приснилось, что я смотрю в окно гостиной (там как раз окно второго этажа соседнего дома видно, забор невысокий). В соседнем доме горел свет, не электрический, а слабый, как от свечи, и мелькали силуэты. Они как будто танцевали! Вечеринка у них была, понимаешь, Дневник? Мёртвые встали и веселились. Может, Марта с остальными тоже к ним присоединились. Сейчас я даже не понимаю — может, это был не сон, может, я действительно смотрела в окно, а потом из-за паники упала в обморок. Дневник, я не сумасшедшая, клянусь! Что это за чертовщина? Что ночью тут происходило? Неужели они и правда ожили? Но это же бред!

Выходила в уборную. Во дворе на снегу остались следы, много следов. Значит, они приходили на самом деле.

Время примерно два-три часа дня, если смотреть по солнцу. Разломанный шифоньер заканчивается, но я всё равно ночевать тут сегодня не буду. Только не после того, что было прошлой ночью.

Голод просто скручивает живот. Кстати, я только теперь поняла, что имел в виду Рома, когда говорил, что видел что-то отвратительное. Это же очевидно. Люди ели убитых. Ведь это единственное, что осталось из съестного.

Мне кажется, Рома уже не вернётся. Через пару часов стемнеет.

Да, теперь я уверена. Он не придёт. Нужно что-то делать самой.

И опять эта тишина, как в прошлом январе! Снова такое ощущение, что во всём мире осталась жива я одна. Только на этот раз, может быть, так оно есть. А может, и я тоже умерла, только сама не заметила этого.

А знаешь что, дорогой Дневник? Это всё. Сейчас я сделаю последнюю запись и уйду, оставлю тебя здесь. В тебе ещё осталось несколько чистых листов, но я не думаю, что хочу видеть твоё завершение. И уж тем более не хочу, чтобы ты видел моё. Так что пришло время прощаться.

Хотела написать в конце: «Если кто-нибудь найдёт мой дневник, то…». Но ведь мы оба знаем, что никто не найдёт. Никто тебя не прочитает, кроме меня. И знаешь, меня это даже радует. Я уйду и не вернусь, а ты останешься. Я умру, а ты останешься. Весь мир рухнет, а ты останешься и будешь хранить мою историю.

Ты был мне хорошим другом, Дневник. Не знаю, была ли я хорошей подругой тебе. Я слишком часто оставляла тебя без рассказов, слишком часто забрасывала, так что прости, если иногда я писала скудно. Мне тоже было тяжело через всё это проходить.

Я не знаю, куда я иду и что будет со мной. Наверное, я умру от голода, или меня утащат мертвецы, или меня убьют и съедят живые, или я сама убью кого-нибудь и съем — только это ничего не изменит. Я утром думала о моём сне, где был человек, который сказал мне, что он меня не любит… Я, кажется, поняла, кто он такой. Всё кончено.

Что же ещё написать… Не хочу заканчивать. Не хочу оставлять тебя в этом мёртвом доме. Сидеть бы и писать всякую ерунду до