Рациональное решение [Екатерина Кюне] (fb2) читать постранично, страница - 2

газетах напишут, что неизвестно, сколько еще люди сидели бы на вокзале, если бы не нашлась решительная женщина и не положила бы конец произволу железнодорожного начальства…

— Чушь все эти ваши технологии! — это вклинился седой уже мужчина в очках и лысине. — Против природы не попрешь. Человек с природой ничего поделать не может. Строит он строит, а потом бабах — и землетрясение. Природа — она знает, как человека на место поставить.

— Что ж, по-вашему, выходит — лучше не строить, что ли, ничего? — спросила какая-то женщина.

— А что такого? И не строить! Жили же раньше люди. Технологии все эти только здоровье гробят.

Мужчина продолжал свою речь о необходимости отказаться от благ цивилизации ради сохранения здоровья, но Катерина Константиновна его перестала слушать. Она отошла к краю вокзальной площади, где стоял киоск «пиво-сигареты», и оттуда оглядывала людей, чемоданы, ведра и пакеты с гниющими фруктами. Постояв так некоторое время, она зашла внутрь вокзала и села на жесткое пластмассовое сиденье в зале ожидания рядом с красивой брюнеткой лет тридцати.

— Тоже из отпуска возвращаетесь? — осторожно спросила ее Катерина Константиновна.

— Из отпуска, — отозвалась женщина. — Только я за эти два дня так вымоталась, что понадобится второй отпуск, чтобы от первого отдохнуть…

— И не говорите… Не железная дорога у нас, а черт знает что! Из Москвы ехала — так в нашем купе окно не закрывалось. Ночью просыпаешься и кажется, что тебя в открытом товарном вагоне везут, как уголь… Я к проводнику десять раз ходила, но он все время был пьян. Просто кошмар какой-то…

— Да это вам повезло! Лето ведь. У нас в купе так, наоборот, окна открыть было невозможно. Духота стояла невыносимая!

— И что вы? Жаловались?

— Ну да, мы попросили проводника открыть. Он сначала с отверткой пришел, поковырял там что-то — не получается, потом пришел с молотком, постучал — все равно никак, так он где-то лом раздобыл, представляете? Такой молодец попался!

— И чем закончилось?

— Ну чем… Выломал защелки на нескольких окнах, сервиз нечаянно расколотил — кто-то купил в подарок родне, когда Украину проезжали, — вымотался и пошел спать.

— А окна-то открыл?

— Нет, ни одно так и не поддалось.

— Вот я и говорю — какой-то филиал Освенцима. Или заморозят или зажарят заживо…

— А что делать? Вагоны-то старые…

— Как что делать? Менять!

— Куда менять, гражданочка? — встрял вдруг мужчина, дремавший до этого с другого бока от Катерины Константиновны. — Ты хоть представляешь, скока один вагон стоит? Миллион долларов! Никакой нефти не хватит!

— Ну и что с того, что миллион? Это вам кажется, что миллион — это много, а в масштабах страны…

— Было бы все так просто, так давно бы уже без вас поменяли! Скажи спасибо, что хоть эти еще ездиют!

— Так ведь не ездят…

— Ну, если тебе железная дорога не нравится, летай на самолетах или, еще лучше, такси до своей Москвы возьми!

Катерина Константиновна хотела возразить, что она купила билет на поезд и что по билету она уже должна быть дома, но, понимая всю бесполезность этого разговора, сдержалась. Какое-то время все трое молчали. Потом брюнетка, которая, видно, соскучилась по обычной женской болтовне, спросила:

— А вы эти сланцы на отдыхе или в Москве покупали?

— На отдыхе.

— Надо же… Такие хорошенькие… И сколько?

— Что — «сколько»? — намеренно удивилась Катерина Константиновна, которую брюнетка теперь раздражала.

— Сколько заплатили?

В это время сосед Катерины Константиновны с другой стороны начал мелко трястись всем телом. Сначала она перепугалась, что с ним начался какой-то припадок, но, внимательно его рассмотрев, поняла, что он в полном сознании и даже нисколечко не удивлен своей трясучкой, а значит, это у него не в первый раз, а дело привычное.

— Тысячи четыре? — продолжала допытываться брюнетка.

— Четыреста девяносто девять рублей девяносто девять копеек… Хотите, чек подарю? — попыталась съязвить Катерина Константиновна. Услышав сумму, брюнетка вперилась в сланцы с ушестеренной силой, и темп ее речи заметно ускорился.

— А где, где вы отдыхали? В Адлере? Или, может быть, в Абхазию ездили?

— Нет, в Туапсе.

Брюнетка задумалась. В этот момент мужик затрясся с такой силой, что, казалось, завибрировала вся масса тяжелого горячего воздуха, заполняющая зал ожидания, и тогда Катерина Константиновна не выдержала:

— Да прекратите же трястись, наконец! Если вы нервный, так носки вяжите! Ну или вышивайте — ваше дело! Говорят, успокаивает. А трястись здесь не нужно. Здесь вокзал, а не психушка, здесь нормальные люди сидят, а вы трясетесь, как в припадке!

Не дожидаясь реакции мужика или еще какого-нибудь нового события, Катерина Константиновна вскочила и почти убежала на улицу. Там она попросила сигарету у лысого парня с рассеянным взглядом и, куря, прошлась через площадь и обратно. В центре площади на лавочке сидела молодая мамаша со