Синица пана Тадеуша [Вячеслав Максимович Шугаев] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (5) »
С Марией он познакомился под Харьковом, где варил трубопровод. Был май, в степи пахло молодой полынью и донником, небо не уставало сиять голубизной — в ту весну судьба пана Тадеуша охотно подчинилась безоблачным, зеленеющим, цветущим силам: бок о бок с ним жили добрые люди; всласть работалось, всласть плясалось и пелось на вечерних полянах; сны приходили праздничные и беспечные — и вершили это весеннее благоденствие устойчиво богатые заработки. А тут появилась и Мария из Стерлитамака, заставившая не одного пана Тадеуша заглядывать — с делом и без дела — в киповскую лабораторию. Он, правда, оказался проворнее. Пока другие заглядывали да лясы точили, он на первом же вечере танцев подкатился к синеглазой, строго вскидывающей левую бровь лаборантке. У самого усы — в тугих колечках, грудь — в гусарском выгибе: — Чы можно пани запросиц? Притеснил Марию грудью, поплотнее и пожарче, она опять бровь строго вскинула: — Нельзя ли полегче? — Можно, пани, можно. Но зачем? Затем с грехом пополам объяснил ей, что пошел танцевать не столько для удовольствия, сколько для дела, хотя, конечно, танцевать с такой красивой и синеглазой — больше чем удовольствие, но все же: не согласится ли пани стать учительницей, он совсем плохо знает русский. — Когда же это мне учительствовать? — Вечером. И в воскресенье. — И где же мы станем учиться? — О, столько места вокруг, — показал пан Тадеуш на вечернюю, в легком туманце, степь. — Знаю я эту науку! — И строго вскинула бровь. Но он был настойчив и позже, выучив русский, любил поддразнивать Марию: — Знает только рожь высокая, как поладили они... Ах, Мария, Мария! Где же ты?
Свернул на Келецкую. Марек присвистнул: очередь к консульству чуть ли не перегораживала улицу. Невыспавшиеся, хмурые люди переминались, зевали, ежились и плотно, дружно молчали, точно помянуть кого пришли или вдруг перессорились здесь все. Сизое сигаретное облако перетекало через решетку во двор консульства. Марек и Лида нехотя выбрались из машины, Марек прикрепился к очереди, слился с нею, а Лида, подчеркивая, что она здесь сама по себе, отошла под сень каштана, прислонилась к стволу, теснее закутавшись в розовую кофту. Притормозил у белого двухэтажного особняка— из ворот его выезжала черная «Волга». На выезде ждали ее трое бородатых русских. Пан Тадеуш услышал — цепким таксистским ухом, без нужды запоминающим слова, крики, смех, как некие дорожные приметы длинного дня, прощальную фразу одного из русских: — Олег, передай Якубовскому. Пусть осмотрительнее будет. Пусть вовремя отходит. На дело и со стороны не вредно посмотреть. Отойди, оцени, тогда уж продолжай. Инвалида пан Тадеуш заметил издалека — красная коляска на зеленом газоне резко цепляла взгляд. Странно голосовал инвалид проходящим машинам, руку ставил на подлокотник коляски, как школьник, просящийся к доске, а когда машина проскакивала, тянул вслед руку, махал и опять опускал на подлокотник. «То ли реакция не та, то ли робеет, то ли время проводит, сам с собой играет», — рассуждал пан Тадеуш, притормаживая возле инвалида. Щуплый, рыжий, с мучнисто-нездоровым маленьким лицом, тот испуганно глянул на пана Тадеуша и тотчас отвел глаза. — Далеко собрался? — Да тут... я из госпиталя... должны встречать... санитарку отпустил...— забормотал инвалид, не поднимая глаз. — Кто должен встречать? — Родные. Что-то случилось. Не пришли. А может,
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (5) »
Последние комментарии
1 час 3 минут назад
1 день 11 часов назад
1 день 20 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 8 часов назад