Очень! очень приличная "боярка"! Прочёл все семь книг "запоем". Не уступает качеством сюжета ни Демченко Антону, ни Плотников Сергею, ни Ильину Владимиру. Lena Stol - респект за "открытие" талантливого автора!!!
Написано на уровне детсада. Великий перерожденец и врун. По мановению руки сотня людей поднимается в воздух, а может и тысячи. В кучу собран казачий уклад вольных и реестровых казаков, княжества и рабы. 16 летний князь командует атаманами казачьего войска. Отпускает за откуп врагов, убивших его родителей. ГГ у меня вызывает чувство гадливости. Автор с ГГ развлекает нас текстами казачьих песен. Одновременно обвиняя казаков
подробнее ...
обворовывание своего князя. Читать о всемогущем колдуне и его глупых выходках и рассуждениях просто не интересно.
отдыхая за баранкой, мельком любовался неряшливой, не следящей уже за собой, дряхлеющей Москвой.
"Ситроен" завернул направо и подкатил к высотному жилому дому, выстроенному в сталинское время для университетской профессуры. Блондинка вышла из машины, забрала пакеты, тщательно проверила дверцы и вошла в подъезд, громко хлопнув высокой дубовой дверью.
Сырцов нехотя выбрался из "семерки" у ближайшего телефона-автомата и набрал номер.
– Вас слушают, – важно оповестила трубка.
– Товар доставлен в целости и сохранности, Сергей Сергеевич, сообщил Сырцов.
– Кстати, Георгий, – после небольшой паузы заметил Сергей Сергеевич, – будьте поаккуратнее в выражениях: в дни моей молодости товаром величали женщин определенного назначения. Ну, а в общем спасибо. Завтра, как сегодня. Извините, она уже звонит в дверь. До свидания.
Сергей Сергеевич повесил трубку. Сырцов бессмысленно послушал короткие гудки, повесил свою тоже, потоптался в кабине и сказал:
– Козел.
Сам не зная, кто из них двоих козел.
Жил Сырцов неподалеку, на Вернадского. Есть такие кооперативные дома, стоящие ребром к проспекту. В одном из них его начальство, когда он еще работал в МУРе, исхитрилось получить пай в десять квартир. Сырцову, как холостяку-одиночке, за копейки по нынешним временам, была предоставлена однокомнатная нетиповая квартира на первом этаже, задуманная архитектором, скорее всего, для привратника. Привратника в доме никто не собирался заводить, а в привратницкой поселился Сырцов. Комната в двенадцать метров, кухня в четыре, прихожая в два.
Куртку он повесил в прихожей, чтобы не дованивала в комнате. Ритуально остановился в дверях и осмотрел убогий свой уют. Первые полгода осмотр доставлял удовольствие бывшему долголетнему обитателю общежитий, теперь – нагонял тоску.
Снял сбрую с пистолетом, швырнул весь комплект на диван, он же кровать. Диван-кровать. Уселся в кресло, отдыхая перед тем, как заварить себе крепкого чая. Собственно, что он делал? На машине катался, да посиживал в ней – ожидая. А устал, как собака. Стал незаметно уходить в дрему, но резкий дверной звонок не позволил сделать это. Он неловко, плохо ориентируясь в дремотном тумане, выкарабкался из кресла, на всякий случай спрятал пистолет в преддиванную тумбочку и пошел открывать.
Перед дверью, опершись о палку и глядя куда-то вверх, стоял деформированный скверной оптикой глазка полковник милиции в отставке Смирнов Александр Иванович. Сырцов открыл дверь.
2
Здравствуй, Сырцов! – жизнерадостно поприветствовал его полковник в отставке.
– Здравствуйте, Александр Иванович. Если помните, меня Георгием зовут.
– Здравствуй, Георгий! – охотно поправил себя Смирнов. – Не помешал?
– Чему?
– Может, у тебя дама.
– Нету у меня дамы. Баба иногда забегает, а дамы – нет.
– Словоблудишь, – понял Смирнов. – Подходящее занятие для бывшего оперативника.
– Чаю хотите? – не реагируя на выпад, предложил Сырцов.
– Хочу.
Он, готовя чай, мотался по квартире – разжигал газ, полоскал заварной чайник, расставлял чашки, выбрасывал на журнальный столик многочисленные яства, в виде сахара и печенья, а недвижимый в кресле Смирнов, упершись подбородком в рукоять палки и только поводя глазами, осматривал апартаменты бывшего милиционера. Когда Сырцов разлил крепкий чай по чашкам и окончательно уселся на диван-кровать, Смирнов спросил:
– Ты, вроде, и не рад мне, Георгий?
– Просто ошалел от неожиданности. Обождите самую малость, сей момент приду в себя и сразу же хвостом завиляю, и в щеку лизну.
– Понятно. Себя не любишь, меня не любишь, никого не любишь, догадался Смирнов и завершил безынтонационно: – Ай, ай, ай.
– Как у моря живется, Александр Иванович?
– Как и у реки, как и у ручейка, как и у лужи. Великолепно.
– Тогда по какой причине в Москве опять?
– Хочешь знать, зачем я к тебе пришел? Ты ведь мне однажды жизнь спас, Георгий…
– Хотите сказать, что нанесли мне визит вежливой благодарности? перебивая поинтересовался Сырцов.
– Это лишь всего присказка была, а ты перебил. Давай чай допьем, а потом поговорим, – предложил Смирнов.
Они истово, по-московски, гоняли чаи. Допили, повеселели. Сырцов, убирая посуду со столика, мимоходом глянул в окно. В свете предподъездного фонаря рядом со своей семеркой увидел знакомую "Ниву".
– Спиридоновская, Александр Иванович?
– Она. А "семерка" твоя?
– Прокатная. Опять какую-нибудь кашу завариваете?
– Заваривают всегда другие. Мы ее расхлебываем.
Сырцов отнес посуду на кухню, протер столик, вновь уселся на диван и, рассмотрев наконец сильно сдавшего за год Смирнова, спросил:
– Теперь прилично спросить у вас, зачем вы ко мне пришли?
– Вполне. Отвечаю: повидаться.
– С целью? – додавливал Сырцов.
– Узнать в какой ты форме.
– Имеется нужда в профессионале?
– Пока нет, – успокоил его Смирнов. – Ты почему из МУРа ушел?
– Я не ушел. Меня вышибли.
– Что – с шумом, с треском, с приказами по МВД? – удивился Смирнов.
– Да нет. Тихо
Последние комментарии
1 день 13 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 15 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 3 часов назад