Частное расследование [Джонатан Келлерман] (fb2) читать постранично, страница - 2

подождите еще минуту. — Она опять прикрыла трубку ладонью и стала говорить с кем-то в комнате. — Извините, доктор Делавэр, просто сейчас мне немного неудобно разговаривать. Можно мне прийти поговорить с вами?

— Конечно. В какое время вам удобно?

— Чем скорее, тем лучше. Я теперь практически свободна. Занятий нет. Я окончила школу.

— Поздравляю.

— Спасибо. Здорово чувствовать себя на свободе.

— Еще бы. — Я справился по своему ежедневнику — Как вам завтра в двенадцать?

— Прекрасно. Я вам правда очень признательна, доктор Делавэр.

Я рассказал ей, как меня найти. Она поблагодарила и повесила трубку прежде, чем я успел с ней попрощаться.

И узнал я гораздо меньше, чем обычно, когда мне звонят, чтобы записаться на прием.

Умная молодая женщина. Четко формулирует мысли, немного возбуждена. Чего-то недоговаривает?

Я помнил, какая она была ребенком, и не нашел во всем этом ничего удивительного.

Я звоню из-за мамы.

Тут предположить можно было все, что угодно.

Наиболее вероятно, она наконец решила всерьез заняться болезнью матери — в важном для себя аспекте. Может, ей надо было дать себе ясный отчет в собственных чувствах, а заодно получить для матери направление к специалисту.

Значит, завтрашний визит будет, скорее всего, первым и последним. И на этом все кончится. Еще на девять лет.

Я закрыл историю болезни, довольный своей способностью предсказывать дальнейший ход событий.

С таким же успехом я мог бы сразиться с игральными автоматами в Вегасе. Или купить дешевые акции на Уолл-стрит.

* * *

Следующую пару часов я трудился над своим последним проектом — монографией для одного из журналов по психологии о моей работе с целой школой детей, которых осенью прошлого года терроризировал снайпер. Писать оказалось более мучительно, чем я ожидал: тесные рамки научного подхода не давали простора для живого изложения материала.

Я тупо уставился на вариант номер четыре — пятьдесят две страницы вызывающе нескладной прозы, — пребывая в уверенности, что никогда не смогу внести ни крупицы человечности в это вязкое месиво из профессионального жаргона, научных ссылок и сносок, о создании которого у меня в голове не осталось ясного воспоминания.

В половине двенадцатого я отложил ручку и откинулся на спинку кресла, так и не найдя своей волшебной ноты. Мой взгляд упал на историю болезни Мелиссы. Я открыл се и стал читать.

18 октября 1978 года.

Да, осень 1978 года. Я помнил, что она была жаркой и неприятной. Голливуд со своими грязными улицами и тлетворным воздухом уже давно плохо переносил осеннее время. Я только что закончил лекцию в Западной педиатрической клинике, и мне не терпелось вернуться в западную часть города, где за остаток дня рассчитывал провести полдюжины сеансов с пациентами.

Я думал, что лекция прошла хорошо. Бихевиоральный подход к страхам и тревогам у детей. Цифры и факты, диапозитивы и слайды — все это казалось мне в то время впечатляющим. Лекционный зал, заполненный педиатрами, большинство из которых занимались частной практикой. Пытливая, сориентированная на практику аудитория, жадная до всего, что дает результаты, и не очень склонная терпеть академический педантизм.

За четверть часа я ответил на вопросы и направлялся к выходу из лекционного зала, когда меня остановила молодая женщина. Я узнал ее: она чаще других задавала вопросы, хотя я видел ее и где-то еще.

— Доктор Делавэр? Я Айлин Уэгнер.

У нее было приятное полное лицо в обрамлении подстриженных каштановых волос. Хорошие черты лица, тяжеловатая в нижней части фигура, легкое косоглазие. На ней была белая блузка почти рубашечного покроя, застегнутая до самого горла, юбка из твида до колен и добротные туфли. В руках у нее был черный кожаный саквояж, у которого был вид только что купленного. Я вспомнил, где видел ее раньше: среди проживающего при больнице персонала. Работает третий год. Степень доктора медицины одного из старейших университетов Новой Англии.

Я сказал:

— Доктор Уэгнер.

Мы обменялись рукопожатием. Ее рука оказалась мягкой, с короткими пальцами, без украшений. Она сказала:

— В прошлом году я была на лекции о страхах, которую вы читали для персонала Четвертой Западной. По-моему, это было здорово.

— Спасибо.

— Сегодняшняя мне тоже очень понравилась. И у меня есть для вас пациент, если это вас интересует.

— Конечно.

Она взяла саквояж в другую руку.

— Знаете, у меня сейчас практика в Пасадене, главным образом в Мемориальной больнице Кэткарта. Но ребенок, о котором идет речь, не из числа моих постоянных пациентов, просто телефонный звонок в Кэткарт по номеру для обращений за помощью. Там не знали, что с этим делать, и сообщили мне, потому что за мной значится интерес к бихевиоральной педиатрии. Когда я узнала, в чем суть проблемы, я припомнила прошлогоднюю лекцию и подумала, что это как раз по вашей части. А когда прочла расписание цикла лекций «Грэнд раундз», то подумала: превосходно.

— Я был бы рад помочь,