Вспомни, что было [Rion Nik Rionrionik] (fb2) читать постранично, страница - 3

Ну, конечно, как доведем, сразу на ингредиенты пустим.

— Или в жертву принесем.

Брат насупился и начал закипать. Наблюдая за его реакцией, слизеринцы засмеялись:

— Не переживай, Поттер. Лучше за своими присмотри, вон как все в восторге.

Джеймс дураком никогда не был, хоть и вел себя иногда как безответственный шалопай, поступил как истинный гриффиндорец: пришел, сказал в лоб, что хотел, что сказать не мог, все равно сказал и показал, что по-настоящему благороден. Оглянулся на своих, посмотрел на меня, потом серьезно кивнул старше-зеленым:

— Что же, доверяю вам своего брата, — развернулся и ушел.

Я, кажется, и не дышал все это время. И как гора с плеч свалилась: он меня не ненавидит!

В гостиной тоже не обошлось без сюрпризов. Факультет встретил меня настороженными и даже кое-где злобными взглядами. Я поежился, никогда не хотел быть в центре внимания, особенно такого. Скорпиус дотронулся до моего предплечья, даря поддержку.

Не успели старосты просветить нас о правилах, как в общую комнату влетел Кровавый барон и медленно поплыл вдоль ряда первокурсников. Стало очень тихо. Только какой-то старшекурсник прошептал:

— Что-то не припомню, чтобы сам барон так встречал...

Призрак остановился рядом и приблизился как можно ближе, стараясь не задеть. Теперь я ежился уже от мертвенного холода, исходящего от него. Какое-то время он вглядывался в меня своими полупрозрачными глазами, потом прошелестел:

— Добро пожаловать домой, мальчик, — и добавил, улетая: — Ведите себя хорошо, первокурсники, и обращайтесь, если что.

Последние слова он произнес, просачиваясь сквозь стену. Обхватив себя руками, я пытался согреться и прийти в себя. Девушка-старшекурсница молча кинула на меня согревающие чары. Я благодарно кивнул. Кто-то бросил:

— Да уж, Поттер — это прям диагноз какой-то.

Эти слова разрядили обстановку, раздались смешки. Я огляделся и успокоился, так как теперь видел взгляды, полные любопытства, а не неприязни. Факультет змей принял меня.

Если бы так просто приняли остальные! Безоговорочную поддержку я получил только от отца, также меня поздравили тетя Гермиона и дядя Перси. Мама тоже поздравила, но я понял, что она не в восторге: «...я рада, что у тебя все хорошо, жаль, что ты не с Джеймсом...» Не ругает, и то ладно. Не обошлось и без скандала. Как я потом узнал, тетя поругалась с мужем из-за меня, обвиняя его в предвзятости, дядя, в свою очередь, зачем-то припомнил ей ее короткую влюбленность в Ужас Подземелий. При чем тут это, непонятно. Об этом мне написала Лили, смакуя подробности: «...ор стоял на всю Нору, дядя Рон иногда дурной совсем. Потом он долго извинялся перед тетей, а она сказала, что "получишь прощение, если пообещаешь не цепляться к ребенку, который не виноват, что шляпа сбрендила". Так что, Ал, не переживай, я тебя все равно люблю, хоть ты и стал жертвой сбрендившей шляпы...» Юмористка.

Остальные родственники после распределения отнеслись ко мне как-то странно, как будто я больной какой, то жалеют, то начинают читать нотации и рассказывать истории о безумствах Пожирателей. Даже Роза сподобилась прочитать мне лекцию о хорошем поведении, Хьюго в редких письмах меня каждый раз подкалывал и вкладывал какую-нибудь вредилку, которыми в изобилии снабжал его отец. Джеймс же замучил гиперопекой, постоянно допытываясь о моем состоянии и выясняя обстоятельства моего проживания, из-за чего мне было жутко неловко и приходилось краснеть. Он так меня достал, что я стал избегать его. Уже хотел попросить совета у отца, как пришла помощь с неожиданной стороны. Слизеринский староста просто обратился к декану Гриффиндора, профессору Лонгботтому, с просьбой поговорить с назойливым студентом. Самым счастливым был Кричер, когда на каникулах увидел эмблему на моей школьной мантии и галстук в серебряно-зеленую полоску. Его и так хорошее ко мне отношение превратилось в раболепно-восторженное, сколько труда мне потом стоило уговорить его вернуться к прежнему общению!

И если с родней было более или менее понятно, то вот другие, не все, а некоторые, так и не простили мне «предательства героической фамилии, кинувшего в пасть подлым змеям...» И заступничество брата не всегда помогало. Тогда приходили на помощь сами «подлые змеи», выручая меня из переделок. Сколько раз спасали от мести «благородных патриотов» меня и Скорпа, с которым я часто бродил по замку, а после этих «испытаний» здорово сдружился.

Правду сказать, помощь была нужна не так уж часто, вначале разве что, пока приспособились... Потом как-то легко стали уходить от нежелательных встреч, избегать чужие ловушки, подстраивать свои... Ноги сами несли меня в нужные переходы, находили замаскированные двери и короткие пути, минуя лестницы, портреты предупреждали о засадах, подмигивая и веселясь, даже Пивз порой становился союзником, хотя я и не просил. Брат по этому поводу всю душу вынул.

— Да откуда же я знаю, почему он на моей стороне? Ты ведь тоже с ним сотрудничаешь.

— Вот именно, у нас взаимовыгодное