Король, Дама, Валеты (СИ) [Елена Лаевская] (fb2) читать постранично, страница - 3

   Пришло время выкладывать карты на стол.

   Город осторожно приоткрыл дверь, ступил в крошечную прихожую. Навстречу ему выбралась из спальни тощая пегая кошка, замяукала раздражающе на одной ноте, потерлась о брюки, оставляя клочья шерсти на темной ткани.

   - Где твой хозяин? - недовольно спросил у кошки Город.

   В ответ кошка заголосила еще громче.

   Город прошелся по мягкому ворсу ковролина цвета сafé au lait. Взглянул на опущенные жалюзи, на висящую в воздухе пыль, на копию "Подсолнухов" Ван Гога над кожаным диваном.

   В шкафу со стеклянными дверями, на стеклянной же полке лежал футляр со скрипкой. Насколько Город знал, Король из его колоды никогда не оставлял скрипку одну больше, чем на несколько часов. С этой старинной капризной красавицей Король объехал весь мир. Концертные залы и оперные театры слушали его, затаив дыхание, плакали и смеялись, горевали и радовались, молитвенно складывали ладони и сжимали кулаки. Лавина человеческих эмоций - вот что сейчас нужно было Городу. Попасть в резонанс с толпой, напитаться горячей кровью, стать в несколько раз сильнее.

   Город встанет во главе непобедимого войска.

   Ты отступишь, Старьевщик, ты уберешься прочь!

   Только вот где ты, Король-про-черный-день?

   Щелкнул замок, в прихожую вошла мощная дама гренадерского роста. Кошка с громким мявом кинулась ей под ноги. Город видел гренадершу и раньше, она работала у скрипача домработницей.

   Он собрался и выстрелил коротким посылом. Гренадерша выронила крепко сжатую в руках сумочку, опустила на пол заполненный до верху магазинный пакет и уставилась в стену застывшим взглядом белесых глаз.

   - Ну же, - поторопил ее Город.

   - Мя-я-я! - противно взвизгнула голодная кошка.

   - Лангунская Университетская больница, - наконец выдавила из себя домработница, - вчера вечером скорая увезла.

   Город ослабил хватку. Женщина опустилась на пол, закрыла лицо руками и разрыдалась. Из пакета выкатилась банка кошачьих консервов. Кошка заорала еще громче. Город, не глядя, отпихнул ее ногой и взял низкий старт, как спринтер на гаревой дорожке.

   Длинное, во всю стену, окно палаты было плотно прикрыто шторами. Но горели лампы дневного света под потолком. От этого и белые простыни, и белки глаз под полуприкрытыми веками, и белое лицо человека на подушке казались голубоватыми, потусторонними, безнадежно мертвыми. Но человек на больничной койке был жив. Об этом свидетельствовали бесконечные кривые, исправно бегущие по синему экрану монитора. Впрочем, никакого значения это уже не имело.

   Не все ли равно, прихватило у козырного Короля селезенку или печенку, остановится его сердце сейчас или через десять лет. Играть он сегодня не сможет. И точка. Город пришел не делиться силой, он пришел ее отбирать. А на нет и суда нет.

   Город досадливо крякнул, еще раз взглянул на неподвижные руки с длинными и крепкими, "музыкальными" пальцами. Старьевщик подсуетился? Или действительно скрипача здоровье подвело? Неважно.

   - Ну что же, Король умер. Почти.

  Да здравствует Дама.

   Дама была на самом деле не 'дама'. Двадцать пять - не тот возраст. А уж выглядела совсем как девчонка. Курносая, веснушчатая, длинношеяя. Прима городской балетной труппы. И ничего в ней не было на первый взгляд, кроме рыжих пакляных вихров и длинных ног с комковатыми икрами. И на второй тоже не было. И на третий. Пока не начинала танцевать. Тогда Дама становилась всем. Пламенем костра, светом маяка, центром вселенной. Парила, летела, царила. Сотни зрительских глаз смотрели только на нее, сотни сердец бились в унисон с ее сердцем, сотни вздохов сливались в один, в такт ее дыханию.

   Город наслаждался вместе с ними, рос, ширился. Звенел струнами электрических проводов, взмывал к небу струями фонтанов, блестел победно промытыми стеклами окон. Разбухал силой, как нажравшийся чужих душ упырь. Чувствовал себя молодым и сильным, как четыреста лет назад. Море было ему по колено.

   И забавы Старьевщика тоже.

   Город ждал за кулисами: не хотел мешать репетиции. Потом нетерпеливо распахнул двери, в один прыжок достиг сцены, огляделся, выискивая глазами тощую фигуру в черном купальнике и красных гетрах. Не нашел, удивился, отступил. И чуть не столкнулся со своей ставленницей.

   Набрякшие губы, темные пятна на лбу и щеках. Белая футболка туго