Дайте мне лабораторию, и я сдвину мир [Бруно Латур] (fb2) читать постранично, страница - 17

является, поскольку источник свежей силы не поддается простому рутинному определению политической силы. «Дайте мне лабораторию, и я сдвину общество», - говорю я, пародируя Архимеда. Теперь мы знаем, почему лаборатория является таким хорошим рычагом. Но если я также спародирую лозунг Клаузевица, то мы получим полную картину: «наука есть не что иное, как продолжение политики иными средствами». Она не является политикой, поскольку в политике сила всегда должна быть блокирована противодействующей силой. В лабораториях значение приобретают другие средства, а именно свежие, непредсказуемые источники корректировки, которые становятся таковыми вследствие своей неясности и непредсказуемости. Пастер, являясь представителем от микробов и корректируя всех остальных, занимается политикой, но иными, непредсказуемыми средствами, которые смещают (force out) всех, включая традиционные политические силы. Теперь мы можем понять, почему так важно не отдаляться от изучения лабораторных микроисследований. В современном обществе подавляющее большинство по-настоящему свежей силы исходит от науки (неважно какой), а не от классического политического процесса. Увязывая все объяснения науки и технологии с классическими политическими и экономическими взглядами (такими как прибыль, установленная сила, предсказуемые недостатки и преимущества), аналитики науки, утверждающие, что занимаются изучением макроуровней, не понимают то, чем именно сильна наука и технология. Что касается ученых, занимающихся политикой с помощью иных средств, то их скучная и повторяющаяся критика сводится к тому, что они «просто занимаются политикой» и точка. Но их объяснение обладает одним недостатком, который заключается в том, что они останавливаются там, где должны начинать. Но чем же их средства иные? Для исследования этих иных целей необходимо проникнуть к самому содержанию науки, внутрь лаборатории, где создаются будущие резервуары политической силы. Вызов, бросаемый лабораториями социологам, ничем не отличается от их вызова обществу. Они корректируют общество и перестраивают его именно посредством своего содержания, которое на первый взгляд кажется не относящимся к делу или слишком техническим. Подробные исследования, осуществляемые учеными в лабораториях, не могут не приниматься во внимание, и никому не удастся перейти от этого «уровня» к макроскопическому уровню, поскольку последний получает все свои эффективные источники силы из этих самых лабораторий, которые казались слишком техническими не представляющими интереса для анализа.

Но мы также можем понять, почему приверженцам лабораторных практик следует перестать быть нерешительными и согласиться с общим взглядом на свой метод, что позволит им оставаться внутри стен лаборатории, но с учетом того, что лаборатория – это всего лишь одно звено в целой цепи корректировок, полностью разрушающих дихотомии внутреннего/внешнего и макро/микро масштабов. Несмотря на различие своих взглядов, макро и микроаналитики имеют одно общее предубеждение, а именно то, что наука либо прекращается, либо начинается у стен лаборатории. В действительности лаборатория является гораздо более сложным объектом и более эффективным преобразователем сил. Вот почему, оставаясь преданным своему методу, микроаналитик все же будет касаться также и макропроблем, подобно ученому, ставящему в своей лаборатории эксперименты над микробами, что, в конце концов, приводит к модификации многих аспектов всего французского общества. На самом деле, я даже думаю, что привести доводы в поддержку аргумента, согласно которому существование макроуровня как такового (всем известного «социального контекста») является следствием развития многих научных дисциплин (Callon and Latour, 1981). Я убежден, что это единственный способ, по которому социология науки может быть приведена в соответствие с реальностью, диктуемой лабораторными исследованиями. Я также считаю, что это один из немногих способов, с помощью которого социология науки может чему-то научить социологию, вместо того чтобы беспрестанно заимствовать ее категории и социальные структуры, которые самая заурядная лаборатория способна разрушить и перестроить. Это будет настоящим достижением, поскольку лаборатория гораздо прогрессивнее в политике и социологии, чем многие социологи (включая многих социологов науки). Мы только приступаем к изучению значимости, которую представляют лабораторные практики для исследования общества.

Перевод П. С. Куслия.

Заметки

[

←1

]

Перевод выполнен П. С. Куслием

[

←2

]

R&D (research and development) - научные исследования и опытно-конструкторские разработки (НИОКР) – Прим. перев.

[

←3

]

Соответствие вещей и интеллекта (лат.) – Прим. перев.

[

←4

]

Средний член (лат.) – Прим. перев.