Руководство для ведьм по уходу от реальности: сборник рабочих портальных фантазий [Аликс Хэрроу] (fb2) читать постранично, страница - 2

июльским солнцем мостовой, поднимается книжный голод.

Книги такое внимание любят, даже самые безнадёжно невостребованные экземпляры, которые никто не брал с 1958 года. Их не много: мы с Агнес по очереди увозим в хранилище (просто чтобы они не падали духом) устаревшие учебники по астрономии, в которых Плутон — планета, и кулинарные книги, призывающие жарить на сале.

Я выбираю одну-две книги и делаю так, чтобы их корешки заманчиво поблескивали в сумраке книгохранилищ. Люди тянутся к ним, даже не понимая почему.

Мальчик с красным рюкзаком не относился к знатокам книжного мира. Он рыскал между стеллажами слишком быстро и явно не успевал читать названия. Пустые руки неуверенно болтались по бокам.

Книги по кройке и шитью (646.2) приметили, что джинсы ему малы и давно не были в стирке, а горловина футболки запачкана чем-то серовато-жёлтым. А кулинарные (641.5) усмотрели, что питается он замороженными вафлями и пиццей на автозаправке.

«Ай-яй-яй», — перешептывались они.

Я сидела за абонементным столом, пробивала под мерцающим красным сканером возвращённые книжки, и решила принюхаться к мальчику. Ожидала услышать что-то вроде Артуровских легенд или подросткового романа с поединками на мечах, а взамен обнаружила полный сумбур и чудовищный, мучительный голод.

Я учуяла тысячи тайных миров, кроличьи норы, спрятанные двери и платформы 9 3/4, Страну чудес и Нарнию, что угодно, но только не окружающую действительность. Я учуяла неподдельную тоску.

Боже, спаси меня от таких людей. Ненасытных, безутешных, ожесточённо пытающихся вырваться из этого мира. Их ни одна книжка не спасёт.

Хотя, неправда. Есть могущественные книги, способные спасти любую душу: книги о волшебстве, знамениях, алхимии; книги с волшебными палочками в корешках и страницами, посыпанными лунной пылью; книги более древние, чем камни, и коварные, словно драконы.

Мы даём людям те книги, что им нужнее всего, но бывают исключения.

Я решила дать парнишке фэнтезийный сериал про мечи и магию, написанный в 70-х годах. Хотела немного откормить его на этой мусорной еде, к тому же надеялась, что шестнадцать томов послужат своего рода балластом, который удержит его мятущуюся душу в этом мире. На Ле Гуин я тоже напустила искорок, ведь мальчик немного походил на её Геда (дикий, неудовлетворённый).

Я отмахнулась от «Льва, колдуньи и платяного шкафа», когда она напористо принялась расталкивать другие книги. Стоит этому мальчику пройти через шкаф, он не захочет вернуться.

* * *

Д-р Бернард Грейсон «Если жизнь потеряла смысл. Руководство по выживанию для подростков с депрессией», 616.84, 2002

Все, кто прочёл четвёртую книгу «Таваларрийских Хроник», не расставались с этой серией по меньшей мере до четырнадцатого тома, в котором деревенский паренёк находит подлинный Таваларрийский меч и по праву занимает трон. Всё лето мальчик с красным рюкзаком каждую неделю приходил за новой частью.

Директор нашего филиала один из тех баптистов с губами в ниточку, что считают, будто фэнтези учит детей поклоняться дьяволу, поэтому девяносто процентов моих запросов на книжки таинственным образом отклоняются.

Я пыталась подсунуть мальчику несколько других книг. Все были довольно старыми и написанными, скорее, для белых: «Трещина во времени» как-то смутилась, видно, она ему понравилась, но он решил, что уже перерос подобные истории; сказка «Обитатели холмов» даже обиделась, ведь мальчик не решился прочесть дальше десятой страницы (оно и понятно: не всем по душе сноски про кроличью математику); «Золотой компас» ну очень кичилась, что в дело пошёл даже фонарик, ведь надо же было как-то дочитать поздней ночью последнюю главу.

Я наконец получила копию «Ведьмы Аката», а мальчик перестал приходить.

С приходом осени мы поставили в библиотеке стенд со всякими учебниками и негабаритными жёлтыми книгами «… для чайников». Назвали его «Классные книги для класса». Агнес вырезала из цветного картона в пятнышку листочки и приклеила их ко входным дверям.

Когда начинается школа со всеми её кружками и секциями, многие дети забывают про библиотеку. И всё же я переживала.

Для меня та книжка, которую я мальчику не давала, ощущалась как фальшивая нота или выпавший зуб, как тревожащая пустота. Я уже подумывала звонить в школу округа Улисс под предлогом, что парнишка будто бы не вернул компакт-диск, но мальчик всё-таки пришёл к нам.

И даже не один (что случилось впервые), а с приземистой белой женщиной. На груди у неё висел бейджик, а на голове красовалась квадратная завивка, которую делают лишь в южных салонах красоты с выцветшими плакатами на витринах.

Мальчишка, казалось, исхудал и был каким-то задавленным, словно цветок, засушенный между страницами словаря.

«Что ж такого надо натворить, чтобы к тебе приставили школьного консультанта?» — подумала я, а потом прочла бейджик. «Департамент услуг по месту проживания, Отдел организации постоянной защиты, социальный работник (II)».