Мадлен Олбрайт [Эдуард Александрович Иванян] (fb2) читать постранично, страница - 2

урожденная Лустига, в нескольких метрах от них — его отец — Арношт Кёрбел. Если верить тому, что утверждают Мадлен Олбрайт и ее родные брат Джон и сестра Кэти, ни отец, ни мать никогда не обмолвились ни единым словом о своих еврейских корнях.

Как отмечал репортер газеты "Вашингтон пост" Майкл Доббс, один из наиболее дотошных современных исследователей семейной истории Мадлен Олбрайт, решение ее отца не было чем-то необычным или тем более преступным — многие из его известных соотечественников-евреев, подданных Габсбургской империи, изменили вере своих отцов. Среди них называются философ Людвиг Витгенштейн, композитор Густав Малер, писатель Франц Кафка, психоаналитик Зигмунд Фрейд и другие широко известные в мире австрийцы, движимые понятным стремлением основательнее вписаться в христианское большинство своего общества. После краха Габсбургской империи и образования Чехословацкого государства это стремление трансформировалось для многих чешских евреев в императив, хотя Чехословакия не выделялась слишком уж откровенным антисемитизмом по сравнению с некоторыми другими восточно-европейскими государствами. Предпринятые Йозефом Кёрбелом шаги по «коррекции» доставшегося от предков наследия обеспечивали устранение препятствий к реализации его намерений получить высшее образование и стать дипломатом, журналистом или политиком. К началу 1930-х годов он уже владел помимо чешского немецким и французским языками, причем последнему он обучался в 1928–1929 гг. в одном из парижских высших учебных заведений. В 1935 г. Йозеф Кёрбел окончил пражский Карлов университет, получив степень доктора права, и по прошествии двухлетнего срока службы в армии и непродолжительного периода работы в адвокатской конторе поступил на дипломатическую службу. В начале 1937 г. он был направлен в свою первую зарубежную командировку в качестве пресс-атташе чехословацкого посольства в Белграде.

Мюнхенский сговор Англии и Франции с гитлеровской Германией и последовавшее за ним расчленение Чехословакии поставили под вопрос дальнейшую дипломатическую карьеру Й.Кёрбела. В октябре 1938 г. чехословацкое министерство обороны потребовало от министерства иностранных дел его увольнения, так как «доктор Кёрбел и его жена являются евреями».

После занятия Праги немецкими войсками положение семьи Кёрбел осложнилось в еще большей степени, хотя в ту пору гитлеровцы пока еще не приступали к планомерному уничтожению еврейского населения и до поры до времени предпочитали избавляться от нежелательного элемента, охотно выдавая выездные визы. Проблема заключалась лишь в том, чтобы найти страну, согласную принять массовый исход евреев из Центральной Европы. Даже Палестина, тогда еще территория, подмандатная Великобритании, соглашалась принимать не более 10 тысяч еврейских беженцев в год. С помощью старых связей в Праге и Белграде семья Кёрбел получила выездные визы и, покинув страну с парой наспех собранных небольших чемоданов, направилась в Белград. Затем они отправились дальше, в Северную Европу.

Практически все военные годы семья Кёрбел провела в Лондоне, где отец М. Олбрайт, став ответственным чиновником чехословацкого правительства в изгнании, руководил радиовещанием на оккупированную немцами Чехословакию, В Лондоне Кёрбелы испытывали те же сложности и были вынуждены жить опасаясь ежедневных немецких бомбардировок, как и все остальные лондонцы. Сам Йозеф Кёрбел получал двойное материальное вознаграждение за свои труды — как сотрудник Би-Би-Си и как сотрудник чехословацкого правительства в эмиграции. Что же касается самой Мадлен, то в мае 1943, после очередного переезда семьи в довольно зажиточный городок Уолтон-на-Темзе, она стала посещать лучшую местную частную школу, куда ее каждое утро водил отец.

Сведения о жизни Кёрбелов того периода говорят о том, что глава семьи пользовался уважением в чехословацкой эмигрантской среде как неутомимый работник. Ему удалось установить прочные рабочие и личные отношения с руководителями эмиграционного правительства — президентом Эдуардом Бенешем, будущими министрами иностранных дел Яном Масариком (сыном первого президента Чехословакии Томаша Масарика) и Владимиром Клементисом и даже с эмигрантами-коммунистами. По свидетельству современников, большинство работников чехословацкого радиовещания Би-Би-Сибыли подобно Йозефу Кёрбелу чешскими евреями, что было вполне естественным — преобладающее число эмигрантов, осевших в Лондоне, были евреями, бежавшими от гитлеровцев. Но в случае с Йозефом Кёрбелом дело обстояло иначе — согласно воспоминаниям его коллег, «он делал все возможное для того, чтобы скрыть свое еврейское происхождение», которое было для него как красная тряпка для быка. Неизбежным следствием такого отношения к своим корням стало осложнение отношений с коллегами еврейского происхождения, которые усмотрели в позиции Кёрбела нечто большее, чем понятное стремление ассимилироваться: «Его