Гоньба (СИ) [В. Бирюк] (fb2) читать постранично, страница - 147

главе, с Чимахаем в роли "разносчика слова божьего", с пересидевшем у меня зиму Гладышем, с Урюпой и другими многими гражданскими людьми и необходимыми припасами - двинулся от Городца вверх по Волге. На Унжу, в Кострому, в Галич...

   ...

   По приезду в Городец я собрался-таки с духом и, понимая, что тянуть уже нельзя - Тихое Лето доберётся до Боголюбова, а надо, чтобы моё донесение попало к князю Андрею раньше, сел сочинять послание. Отчёт о провале.

   Подробностей - минимум. Но так, чтобы у Боголюбского не возникло подозрений. И таких, чтобы не выглядело, будто я пытаюсь отвлечь внимание на мелочи. И, безусловно, ни в коем случае, что я - беглый холоп. Который убил своего хозяина.

   Тут уж для него не будет иметь значения - кто я и чего сделал. У него - "твёрдые принципы". Мне смерть - однозначно. Хоть бы я из земли золото возами выкапывал и ему слал - неважно. Он - правдоруб и законобдень. Фанатик законности и столп православия.

   Вот если бы я Хотенею отдался, у него остался, да Андрею весточку послал. То он... меня бы выкупил. Может быть. В челядь дворовую определил. Коли бы доказал годность свою - в помощники скарбника поставил. А чего? Читать-писать умею.

   Нет, не годен. Я пишу с разделением на слова и скорописью - на Руси так не умеют, правильным письмом - не считают.

   Ну, другое бы чего сыскалось. Стремя господину держал бы да ответствовал. Когда спросят. Он бы меня ценил. Даже порол бы несильно. За не совпадающие с его хозяйским мнением сентенции. Даст по-отечески в морду. Сапогом. Чтоб место своё помнил. А потом, поди, и одарит. Теплыми портянками, а то - и штанами новыми.

   Виноват - портками.

   Но убийство Хотенея... - смерть без вариантов.

   Даже картинка того, что я на церковном дворе шапку не снял... уже нехорошо. А уж попытка самообороны против вятших...

  -- Ты ж в сермяге? Какая у сермяжника может быть оборона? Сам дурак.

   По счастью, Андрей привычен к краткой, командной речи. Кавалерист - "неколи рассусоливать". Я об этом уже...

   Короче: опознали смоленские стражники. И это правда - спаситель мой. Пришлось убивать. И быстренько сваливать. Спасая свою голову и твою, княже, честь. Я ж там - твой шпиён был. Коней оставшихся тебе Тихое Лето приведёт, сёдла он продал. В прочем - следую нашей договорённости: отправляю людей в Кострому и Галич, две бригады строителей вышек в Боголюбово... и т.д.

   Лазарь отнёс моё послание Боголюбскому, получил обычный недовольный фырк. И две фразы:

  -- Серебро привёз? Пусть делает.

   Позже я узнал - был у Андрея в Луках свой человечек. Ситуацию тот уловил со стороны, без некоторых важных подробностей. Все подумали на новгородцев, на людей Якуна. Наш уход к Ильменю был тому подтверждением. Ропак, вернувшись в Новгород "на всей своей воле", пытался вести сыск какого-то здорового лысого мужика из смердов или дворовых. Но времени у него не было: "Станем промышлять о себе, не то начнут об нас другие промышлять". Другие - начали.

   Чарджи повёл караван вверх по Волге, а на Днепре в этот день принял свой смертный час Великий Князь Киевский Ростислав Мстиславович. "Тихим голосом читая молитву, смотря на икону Спасителя и проливая слезы Христианского умиления".

   Закончилась эпоха.

   Здесь, среди сугробов над Волгой это незаметно. Да и вообще - не думаю, чтобы на "Святой Руси" это понимали. Но я-то, попандопуло иггдрасилькнутое, "прозревая грядущее" по учебнику истории, чувствую: кончилась Русь Киевская, начинается Русь Московская.

   Ещё "дышит" "путь из варяг в греки", ещё не было погромов итальянских купцов, ещё не случился захват крестоносцами Константинополя, ещё не пал Иерусалим. Ещё не вышли на Балтику массово немцы, Ганза - в зародыше. Границы государств и вер ещё не сдвинулись. Торговые пути и экономики только набухают, только собираются перераспределиться.

   Но я-то, кукарекая с верхних ветвей мирового дерева Иггдрасил, понимаю. К древней новгородской "свободе", круто замешанной на ещё родовой архаике с вкраплениями торгашеской продажности, к стремительно нарастающей раннефеодальной "братской любви" рюриковичей в форме бесконечной междоусобной войны - естественной, обязательной фазе феодализма, добавляется третья... "тень". "Намёк". Сам ещё этого не осознающий.

   "Тень кровавого самодержавия".

   Рано. На четыре века раньше Ивана Грозного.

   Именно по его приказу умрёт последний