Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
доставала эту фотографию, подолгу смотрела на нее, удивленно задумывалась — до чего сильно может измениться человек за несколько лет. Смотрела и не узнавала себя в той слабой, испуганно глядевшей со снимка девочке; казалось, живыми у девочки были одни лишь глаза, в которых поровну смешались недетская печаль и странная, упрямая надежда. Вся она, утомленная затянувшимся ожиданием чуда, словно бы спрашивает каждого: «Правда ли, что моих родителей нет на этом свете?» Хотя знала тогда Анюта: нет их и ждать бесполезно. Уже здесь, в городе, постепенно отставала от нее изнуряющая сиротская неуверенность.
Непросто было заставить себя забыть о своем положении, которое в детдоме не отличало ее от других сироток, а здесь могло способствовать успеху по той причине, что в мире есть жалостливые люди. Но Аня запретила себе даже помышлять об этом. Она раз и навсегда отказалась от подобной льготы.
Совсем стемнело, когда Аня второй раз приблизилась к телефонной будке. Листок она не вынула — теперь она знала все наизусть. Старательно попадая пальцем в отверстие диска, плохо видимого в сумраке, Аня снова задержала дыхание, приготовилась уже считать гудки. Обрадованно прижала к плечу трубку, которая запищала тонко и часто. Значит, телефон занят. Оставалось набраться терпения и позвонить еще.
Долгожданный голос наконец откликнулся. Мужской, резковатый и настороженный:
— Слушаю…
— Добрый вечер! — тяжело выговорила Аня и сглотнула ком в горле. — Вас беспокоит сестра одного больного… Я от Зинаиды Павловны…
Трубка молчала. Аня так напряженно ждала повторного голоса, что ей стало жарко. Потом к ожиданию примешалась обида, и Аня захотела крикнуть, чтобы трубку не вешали — этого она не вытерпит. Она уже раскрыла рот, когда голос сказал:
— Могли бы позвонить пораньше. Или вы не здешняя?
— Я вам уже звонила, — торопливо сказала Аня. — Вас не было дома. На вас вся надежда.
— Понимаю, понимаю…
В голосе еще слышалось колебание.
— Как мне вас найти? — спросила Аия.
— Где вы сейчас?
— На вокзале…
— Подождите меня там, — мягче произнес мужчина. — По каким приметам вас можно узнать?
Аня на мгновение растерялась.
— Ну, такая, как все… — пролепетала она. — В голубом платье, плащ белый…
— Плащ снимите, держите в левой руке, — распорядился мужчина. — Стойте у входа в сквер…
— Хорошо, — быстро повинуясь, сказала Аня.
Ей и в самом деле стало хорошо. Аня удивилась легкости, с какой она вышагивала по асфальту. Она огляделась вокруг, изумленно отметила перемену во всем — ни многолюдие, ни шум уже не мешали ей и помогали, чувствовать себя необходимой частицей этого движения.
Ночь, город, прохожие — все обрело таинственность и благородство. Только позже, постояв у входа в сквер, Ане показалось, что это безрассудное ликование скоро сменится томительным ожиданием. Она механически, словно подчиняясь посторонней силе, перекинула плащ через руку. Потом она притихла и ссутулилась, как если бы услышала голос, шепнувший, что она своим радостно-ошеломленным видом может выдать доверенную ей тайну.
В темноте сквера, в высоких, почти слившихся с небом кронах, галдели, устраиваясь на ночлег, грачи. Со стороны станции струилась сырая прохлада, доносила запах шпал и паровозной гари.
Дрожь пробежала по телу. Знобко передернув плечами, Аня стала всматриваться в прохожих мужчин, гадая, который из них повернет к ней.
Аня снова заняла свое прежнее место; постояв минут пять, неожиданно вздрогнула, почувствовала: за ней следят.
Она медленно повернулась назад. Да, кто-то пристально глядел на нее, оставаясь в тени, которую отбрасывала первая от входа в сквер липа. Аня различила мужскую фигуру: возникло чувство, что человек давно подсматривает за ней. Она снова повернулась лицом к вокзалу, но тут же появилось желание обернуться — не почудилось ли?
Потом она услышала рядом знакомый по телефону голос:
— Здравствуйте! Это вы?
— Я, — ответила Аня.
Она не успела разглядеть человека — так быстро он оказался сбоку. Так же быстро повел в глубь сквера. Аня шла, не сопротивляясь.
— Меня зовут Николай Семенович, — негромко сказал мужчина. — Вас как?
— Анна Ивановна. Просто Аня.
Аня медленно обводила глазами все, что было впереди — темные деревья, скамьи. По ту сторону шумела улица.
— От кого вы узнали телефон? — бесстрастно, невзначай спросил Николай Семенович.
Аня сразу вспомнила врача, и сразу, не давая себе передышки, сказала заранее приготовленное:
— Секрет фирмы.
— Ну, что же, — повеселел Николай Семенович. — Это мне нравится. Что вам конкретно нужно?
Аня назвала лекарство, добавила:
— У брата пневмосклероз, то есть легочно-сердечная недостаточность…
— Ого, — приостановился Николай Семенович. — Вы сами — не медик?
Аня поняла, что чуть не поймалась и обомлела.
— Наслушалась, — проговорила она. — Брат
Последние комментарии
20 минут 58 секунд назад
1 час 17 минут назад
16 часов 19 минут назад
18 часов 52 минут назад
19 часов 21 минут назад
19 часов 27 минут назад