Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
Можно сказать, прочёл всего Мусанифа.
Можно сказать - понравилось.
Вот конкретно про бегемотов, и там всякая другая юморня и понравилась, и не понравилась. Пишет чел просто замечательно.
Явно не Белянин, который, как по мне, писать вообще не умеет.
Рекомендую к прочтению всё.. Чел создал свою собственную Вселенную, и довольно неплохо в ней ориентируется.
Общая оценка... Всё таки - пять.
пролетариата, — постель это не главное для политического деятеля такого масштаба. С постелью мы еще разберемся. Среди революционных масс найдется молодая революционерка, с коей душа и тело познают земную радость в минуты краткого отдыха от политической теории мировой революции. А посему надо ехать за границу. Надо потребовать у этих русских дебилов как можно больше денег в партийную кассу».
Сказано — сделано. Будущий гений очутился в Швейцарии вместе с Наденькой. Сюда стали приезжать кавказские плечистые ребята, а точнее бандиты, грабившие банки с кожаными сумками, набитыми золотыми рублями, и Ленин с семьей смог зажить на широкую ногу. Здесь им были написаны многочисленные политические талмуды совместно с Апфельбаумом, в которых освещались свары между оппонентами и даже политическими единомышленниками. Злые языки говорят, что Апфельбаум окончательно вытеснил Наденьку из революционного сердца Ильича и что они оба гораздо позже стали гомосексуалистами, вплоть до появления Инессы Арманд. В это трудно поверить, но и разувериться невозможно. Это маловероятно, поскольку редко какой гомосексуалист возвращается к женщине как таковой.
— Гершон, а Гершон! Ты, почему так долго спишь после секса? Надо же садиться за роман «Что делать?» Я не могу больше, у меня голова пухнет от этой книги. У тебя тридцать страниц, а я едва накрапал три. Всего три, ты понимаешь это, Гершон? Ты революционер или так себе шавка, что крутится возле меня за кусок мяса во время варки супа.
— Володя, еще один сеанс с той, бритоголовой, и я приступаю. Знаешь, после секса как голова работает, ужас. Даже то, что мы украли это название у Чернышевского, нисколько меня не смущает, — сказал Гершон Апфельбаум. — И не должно смущать. Революционерам все дозволено. Даже однополые контакты. Давай поженимся, а?
Ленин расхохотался, а потом нахмурился.
* * *
Ленин по утверждению политических оппонентов был на удивление сварливым и мстительным человеком, он всегда таил обиду на всех и на каждого в отдельности. Много причин было для этого. Он считал себя умнее любого смертного, а следовательно полагал, что все ему завидуют и что˗то такое прячут нехорошее на дне своей загадочной души. Каждого человека он считал порядочной дрянью, а благородство, совесть, честь отвергал, как буржуазные субстанции.
Как-то один из его сподвижников, то ли Бронштейн, то ли Кацнельсон сказал ему:
— Володя, что это ты все корпишь над бумагами, а если не ты, то Апфельбаум…
— Что Апфельбаум, что Апфельбаум? Он только смотрит то, что я написал, ну иногда ставит запятые, правда, Гершон? Ну, скажи им, они темные люди, они ничего не понимают в колбасных обрезках. Они дураки, подлецы. С такими ми…овую…еволюцию никогда не осществишь.
Апфельбаум моргнул и углубился в бумаги. Он не выдавал тайны, он дорожил дружбой с Лениным, и готов был лизать ему пятки, а не то, что сочинять ему всякие талмуды с еврейской хитростью, чтоб никогда никто ничего в них не мог разобраться.
Сам Апфельбаум (Зиновьев) был импульсивным человеком, метался из стороны в сторону, много раз изменял Ленину, ссорился с ним, предавал его и вновь к нему возвращался. Его собратья по крови такие как, Баилих Мандельштам (Луначарский) впоследствии давали ему положительную характеристику, приписывали статус выдающегося оратора, но наиболее правдиво характеризовала вождя его любовница. «Личность Зиновьева особого уважения не вызывала, люди из ближайшего окружения его не любили. Он был честолюбив, хитёр, с людьми груб и неотёсан…. Это был легкомысленный женолюб, он был уверен, что неотразим. К подчинённым был излишне требователен, с начальством — подхалим». Ленин Зиновьеву покровительствовал, но после его смерти, когда Сталин стал пробиваться к власти семимильными шагами, карьера Зиновьева стала рушиться. Мы о нем еще вспомним.
А пока он трудился над пустым политическим, довольно склочным трактатом под названием «Что делать?», он шепнул Ленину на ухо:
— Отдохни, Володя, я потружусь. У меня сейчас бродят такие мысли в голове, в которых и самому трудно разобраться, и поэтому я их туда и запихаю. Почему Гегеля так высоко ценят? Да потому что никто не понимает, о чем он писал, к чему призывал. А коль так, то остается одно: назвать его гением. И ты по этой части идешь. Какой роман не возьми, ничего не понятно, а тем более пролетариату, да пролетариат тебя веками будет считать гением, Володя.
— Полностью согласен, но, Герша Аронович, давай работать! трудись ˗ упорно и добросовестно, кляча. Сегодня двадцать страниц должен накропать, не меньше. Ну и рожа у тебя, Гершон!
— А ты? Посмотри в зеркало и убедишься, что ты похож на пугало огородное, — сказал один из соратников Ленина. — Нельзя так. Пойдем, развлечемся с молодухами. Я знаю специальный дом, где за мизерное вознаграждение можно пообщаться с симпатичной куколкой, при этом она предстанет перед тобой, в чем мать родила, лишь бы ты был доволен. Они, эти пухленькие
Последние комментарии
15 минут 34 секунд назад
21 часов 30 минут назад
21 часов 32 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 8 часов назад