На одном холме, посреди Земли (СИ) [Виктор Юрьевич Молчанов] (fb2) читать постранично, страница - 2

там и вовсе сгинуло. Свет сделался теплее и ближе - можно уже было точно сказать, что гнилушки и фосфоресценция тут ни при чем.

- Добже, - на иноземный манер обрадовался Неякин, - Ну вот, уже хорошо. Будет день, будет и песня.

Рваться куда-то еще расхотелось. Тихая эйфория овладела учёным. Он сел, да так и остался сидеть, глядючи на этот свет, который напоминал ему день, и напоминал тупого армейца Севодина, что уже, наверное, давно завалился спать со своей толстой женой в смешных бигудях на жидких волосёнках, и тех водил, которых сорвали с боевых расчётов, дабы ликвидировать под корень Холм, и воронку, в центре которой он сейчас и пребывает, и диковинное зверье, которого тут покамест что-то не видать (тьфу-тьфу-тьфу!), хотя вроде бы именно из этих краев оно добралось до мирных селений конокрадов и овцеводов...

Время текло мимо, струилось, словно из ниоткуда в никуда, совершенно неощутимое, пока не появилось новое желание. Желание пришло внезапно - стремительно, словно чёртик из шкатулки. И было оно такое простое, что Неякин даже удивился, как об этом не подумал раньше. И желание было - промочить горло.

Неякин встал и огляделся. Походная фляжка осталась у Севодина. Сам он как-то не решился сунуть в карман пиджака ни её, ни даже жвачку, которой угощал ещё в машине молоденький улыбчивый водила. Не положено - и всё тут. Мало ли чем обернется контакт...

- Тут должна быть вода! Если не внизу, то хотя бы наверху! А там уравновесится... - гаркнул Неякин, вскочив, и едва не упал, обнаружив, что оказался по колени в натуральной и довольно-таки ледяной водице. Пару секунд спустя он ощутил, что недолго останется сухим и выше: пошел мощный плотный ливень. Вытерев щеки тыльной стороной ладони, Неякин осторожно лизнул капли. Мелькнула мысль о химическом заражении и предварительном кипячении, но отпала тут же. Вкус у воды был терпимым. В достаточной степени.

- Ладно, сойдёт, - Неякин вытер рукавом влажный рот и подставил ладони под дождь.

Спустя некоторое время ученому показалось, что вода понемногу поднимается.

Обеспокоенный, он решительно огляделся в поисках укрытия. Потом огляделся менее решительно. Затем - с ощущением, что на его лице написано легкое беспокойство.

- Собственно... - прокашлялся он, понимая, что легкое беспокойство сейчас мучительно умирает в когтистых лапах серьезных опасений, за которыми уже разевает пасть настоящая паника, не замечая вдали смутной тени подбирающегося неописуемого ужаса.

"Не хочется мне тонуть", - рассудительно отметил Неякин мысленно, - "Почему это, в конце концов, я должен тонуть, а какой-то солдафон останется лапать баб... и не только лапать... и еще водка..."

- Хоть бы какой-никакой суши! - взмолился он к теплому лучу, что так и мелькал в промежутках густеющих струй. Напрасно. Вода все так же шумела вокруг, разве что стала чуть сильнее толкать в голенища... ученый вдруг пошатнулся, а спустя пару вдохов и вовсе упал с громким плеском.

Отплевываясь, он задрал голову и вдруг влепил себе затрещину.

- Под уклон вода течет, под уклон!.. Значит... значит, здесь - берег! Земля! - он двинулся навстречу потоку воды, словно молодой, счастливый и упоенный лось. И выбрался.

Суша была неказистой и темной, а больше о ней сказать не смог бы никто. Ну разве что - "мокрая". И нецензурное кое-что.

Но Неякин был счастлив. Он был так невообразимо рад... так доволен! Он просто упал на спину с идиотски-удовлетворенной улыбкой на лице. И кабы его везение было помельче, так бы и остался лежать, грянувшись с размаху о скалу.

Вот только вышло иначе: и после достаточно продолжительных часов лежания без видимых признаков жизни Неякин очнулся, и смог вслух оценить головную боль, и даже потрогать затылок и скривиться, почувствовав шершавую корку засохшей крови.

Свет не изменился, зато перестал дождь. Мгла стала пожиже, и ученый наконец увидел подлинные размеры места, куда неблагоразумно отважился сунуться. Размеры - за неимением других поводов для эмоций - впечатляли. Причём это совсем не походило на то, что обнаружилось возле Холма до падения в никуда. Первым же делом любознательный и пытливый ум стал теребить в себе и прокручивать вдоль и поперёк куда гораздо более насущные вопросы.

- Луну бы поглядеть... звезды... сориентироваться бы. Так сказать... - машинально пробурчал он, подымаясь.

И увидел, что хотел. Но не сразу. Словно кто-то вновь выполнил его желание, только на этот раз слегка запоздал, подтормозил, не рассчитал оборотов. В сгущающихся сумерках звёздочки проступали тусклыми огоньками. Край луны был где-то у горизонта; ещё не отражал свет, освещая земную поверхность, но его уже можно было видеть. Он обещал вырасти и