Возвращение в Портленд [Анатолий Анатольевич Махавкин] (fb2) читать постранично, страница - 2

отношению к своим.

П после и решились и во время вахты послали подробную информацию в Центр безопасности.

Честно, не ожидали, что все произойдёт так быстро и так жутко. Не прошло и получаса, как на земной орбите появились три исполинских, сверкающих зеркальными бортами, конуса. Инопланетные корабли зависли над заражёнными городами, направив вниз острия конусов.

Мы как раз пролетали над Великобританией и видели, как Лондон превратился в ослепительное пятно, сияющее ярче Солнца.

Сделав дело, два из трёх карательных кораблей исчезли, а третий остался на орбите. Правда на запросы не отвечал и вообще, казался безжизненным куском металла.

Выяснить, кто именно послал злосчастный сигнал, оказалось совсем нетрудно. Да мы в общем-то особо и не скрывались. Единственное, что мы с Пашей не могли предвидеть, так это отношение соплеменников к нашему поступку.

Ненависть. Концентрированная ненависть всех жителей Земли к её предателям. Да, именно так нас и называли.

Нас приговорили к смертной казни.

Тогда вновь ожил зеркальный конус. Его экипаж потребовал, чтобы информаторов, живых и невредимых, передали на корабль. В противном случае обещались некие репрессивные меры.

Центр галактической безопасности поощрял аборигенов, сотрудничающих с его эмиссарами, и никто не осмелился узнать, на что готовы инопланетяне ради спасения предателей.

Только вот легче от этого ни хрена не становилось!

Пятнадцать лет жизни на самой чужбинной из всех чужбин. Сотни миров, десятки инопланетных рас и вполне себе комфортные условия существования. Мы заработали даже толику какого-никакого снисходительного уважения и работу, временами смахивающую на подачку.

Мягкий толчок и мгновенно прошедшее чувство тошноты. Паша протягивает руку и касается белой матовой поверхности. Стена каюты идёт радужными разводами, на ней появляются чёрные проталины и наконец мы видим до боли знакомый шарик, повисший в черноте, усыпанной жёлтым конфетти. На мгновение горло перехватывает, и я не могу дышать. Что-то неразборчиво бормочет Медик. Не понимаю ни слова.

Паша продолжает держать руку так, будто надеется коснуться такого родного шарика. Ведь кажется, вот он, совсем близко.

— Ещё есть время, — шепчет товарищ и голос его прерывается. — Ещё есть…

Мы молчим.

— Процедура ориентировки завершена, — сообщает Лоцман. — Приготовиться к переходу.

— Когда воротимся мы в Портленд. — очень тихо говорю я.

— Мы будем кротки, как овечки.

В голосе Паши звучит дикая невыразимая тоска.

В тексте рассказа использованы строки Б. Окуджавы из стихотворения: «Пиратская, лирическая»..