Снежная (СИ) (вся книга) [Сергей Николаевич Тихонов] (fb2) читать постранично, страница - 3

время и нервы, а собрать вещи и нажать "Перезагрузка"?

Нет! Черт! Аж злость берет!!!

А ведь придётся уходить.

Унижаться, бегать по секундомеру и ежедневно писать объяснительные записки не стану. Я им не баба! Приходил работать на результат, а не отсиживать график. Может шуткануть напоследок? Как в последних новостях...

Так... наверняка айтишникам уже стукнули следить за мной в четыре глаза. Набрал в строке поиска: "Сделать бомбу своими руками", а в следующей вкладке: "Купить "гладкоствол" быстро и без лицензии". Пощёлкал по ссылкам. Сделал мрачное лицо.

Через пять минут раздался звонок, и Фёдор пулей вылетел из кабинета. Давно я так не смеялся! Правда затем накатила настоящая тоска. Вспомнилась и ипотека, и Ленка-предательница, и отец, предупреждавший, что нечего горбатиться на "дядю". Да, теперь будет годами пилить: "А вот я же говорил... Не захотел со мной работать... Всё доказать кому-то норовишь... Тебе уже под тридцать, а ни работы, ни семьи, ни детей... Жизнь профукал...". Проклятье. И не возразишь...

Как же тошно.

Уже вечером, когда все разошлись, я открыл шкаф и отодвинул папки с отчётами за прошлый год. За ними, у самой стенки, затаилась плоская бутылка коньяка. Остатки роскоши с последней выставки. Отвинтил крышку. Хотя... стоп. Не на работе! От меня этого и ждут. Возьму лучше с собой. Я накинул куртку и пошёл домой.

От проходной до остановки шагать и шагать, так что к погрузке в автобус бутылка опустела на треть. Что было в салоне не помню, но очнулся где-то на окраине.

Черт! Наверняка вытолкали наружу за антисоциальное поведение: кричал, ругался, доказывал... Как-то так.

Наверное, правильно сделали, будь я трезв — сам бы такого пассажира высадил. Впрочем, могли бы пожалеть: на улице минус двадцать, а я пьян и не знаю... Что я не знаю? Где я оказался?! Точно. И куда идти?!

Так, спокойно. Думай. В автобус тебя в таком виде никто не впустит. Факт. Значит надо походить, развеяться. Рядом незнакомый парк, расчищенные дорожки так и манят... И огоньки горят. Решено: моцион десять минут и еду домой!

Тихо, пустынно. Лишь далеко впереди виднеются люди, которые спешат по своим делам. Начинается лёгкий снежок. Он так забавно вьётся в рыжих коронах фонарей... Мороз забирается под полы куртки, кусает сквозь перчатки и тонкие подошвы модных ботинок. Похоже, я трезвею. Вот только передохну на лавочке пару минут и назад...

— Что было дальше вы, наверное, помните лучше, чем я, — поднимаю взгляд и пытаюсь улыбнуться: — Как вы разглядели меня в такую пургу?

Анна подходит к окну и смотрит в ночь. Странная женщина. В этом старомодном платье и тонких перчатках она походит скорее на учительницу французского из благородного дома девятнадцатого века, чем на привычных девушек. Не понимаю, зачем прятать хорошую фигуру под слоями ткани? Чистая светлая кожа, а мне видны одни лицо и шея.

— Аллеи в парке хорошо освещены, — Анна опирается ладонями на подоконник и подаётся вперёд. Кажется, что метель за стеклом манит её, завораживает вихрями пушистых снежинок и не даёт отвести глаз: — В такую погоду я присматриваю за той лавочкой. Вот и сегодня, когда выглянула в окно, заметила на ней сугроб куда выше, чем на её соседках.

— С меня вечер в кофейне, — приглашаю я. — Надеюсь, моя спасительница оставит номер телефона?

— О, нет. Я не имела в виду ничего такого, — Анна оборачивается и садится на краешек подоконника. — Не надо, я уверена, что вы сделали бы то же самое для другого человека.

Вот значит как? Не сказал бы, что она увлекла меня, но отказы я так просто не принимаю. Её длинные пальцы стянуты тканью перчаток и кольца под ними не видно. Проверяю смарт — такси приедет минут через десять. Чёрт, мало времени. Надо как-то разговорить Анну, раскрыть, словно шкатулку с секретом.

Перебираю в памяти её слова и фразы, ищу, за что бы зацепиться:

— А что особенного в той лавочке? Ну, вы ещё сказали, что присматриваете за ней.

Ага, попадание. Она сбита с толку, не ожидала вопроса. Похоже, сболтнула лишнего и теперь жалеет.

— Да так, просто...

— И все же? — не отступаю я.

— Ерунда, кое-что с ней связано, — Анна смущается и смотрит в пол.

Второе попадание! Девушка на крючке и я мысленно потираю руки. Она принимает игру, хотя и не понимает этого. Мне от неё ничего не нужно, но если решил пригласить, то так и будет!

— Вы несправедливы, — я осторожно веду рыбку.

— Почему?!

— Я вам столько о себе рассказал, открылся, а вы не хотите ответить честностью на честность!

Её лицо наполняют отсветы внутренней борьбы. Да, такой приём как взывание к чувству справедливого обмена срабатывает только с хорошими людьми. Похоже, Анна из их числа.

— Не знаю, мы