Несчастье вам в помощь [Дикая Яблоня] (fb2) читать постранично, страница - 6

программирую на пхп, но честно говоря, все еще учусь этому…

— Не то, не то, — махнул рукой Лукиан Иванович. — У нас нет сайта. И не нужен.

Аня слегка приподняла брови.

— Разрабатываю дизайн календарей, открыток, буклетов, флайеров…

— Не то! — директор отмахнулся обеими руками. — Нам не нужна рекламная продукция!

Аня приподняла брови выше:

— Могу я узнать, чем занимается ваша компания?

"В какой гадюшник я, черт возьми, забрела? Кто в наши дни обходится без сайта и печатной рекламы, если они есть даже у крематориев? Что это за шайка — киллеры? Наркоторговцы?"

— Мы — не то и не другое, не беспокойтесь.

— Перестаньте, будьте любезны, шарить в моих мыслях — это вторжение в личное пространство.

Загадочный одноглазый тип вдруг улыбнулся. Насколько брюзгливая гримаса старила его, на столько же улыбка делала моложе и привлекательнее.

— Хорошо! Очень хорошо, продолжайте!

Аня вздохнула:

— Креативна, аккуратна, пунктуальна…

Ее собеседник страдальчески закатил глаз:

— Да что ж такое!

— Злопамятна, язвительна, цинична. А еще, как говорят, у меня дефицит эмпатии. Мизантроп, короче, — назло этому ненормальному перечислила Аня свои самые скверные стороны. И незаметно — как она надеялась — покосилась на дверь. Разговор явно забрел туда, где могли пригодиться пути отхода. Еще лучше — побега.

— Мы оказываем людям особые виды помощи, — сказал Лукиан Иванович будничным тоном. — Встречаются очень скверные случаи. Иногда будет тяжело просто находиться в здании. Нам нужен невозмутимый, даже равнодушный человек, который не станет рыдать за компанию с каждым клиентом. Человек, не склонный обсуждать свою работу с сотней друзей. Именно не склонный, запреты здесь не помогут. Нет, мы не саентологи, не лайфспрингеры и не прочая ахинея. Да, здесь случаются странные вещи. Даже очень странные. На вас — мониторинг соцсетей и форумов, кое-какой офис-менеджмент, ресепшн, последнее — минимально. Просто так, с улицы, к нам не попадают. Рабочий день — с девяти до семнадцати. Зарплата, извините, серая. Так, еще…

Аня встала:

— Простите. Это интересная вакансия, но, я, увы не подхожу вам по состоянию здоровья. Надо было сказать сразу и не тратить ваше время. Еще раз простите.

Он тоже встал и вдруг оказался прямо перед ней. Его теплые, сухие ладони прижались к ее лицу, закрыли глаза, скользнули вниз по щекам, опустились до самого горла…

Ей показалось, или сердце забилось чаще?

Черт! Точно ведь, не показалось.

Миг — и их уже снова разделяет стол.

— Ступайте и будьте осторожнее в транспорте. Вы вернетесь через две недели плюс-минус сутки. Вернетесь обязательно, ведь теперь вы в долгу перед нами.

Не предложил — констатировал. Опустился в кресло, вытирая руки салфеткой, и больше не смотрел, словно ее уже не было в кабинете. Дверь сама собой распахнулась.

— Марина, не сочтите за труд, проводите Анну, — не повышая голос, сказал директор.

Приоткрылась средняя из трех дверей в коридоре. Выглянула Марина — девушка более-не-незнакомка — скорчила кислую мину, поманила Аню рукой.

* * *

Она подождала, пока Аня наденет пальто, открыла входную дверь и бросила:

— Дальше — сама. Не думаешь же ты, что я буду провожать тебя до самой улицы?

— А не помешало бы… — задумчиво протянула Аня, выглянув наружу.

И когда только успело стемнеть?

— Ми-и, — появился рядом кот. Марина обрадовалась:

— Все же собрался, Мурлыка? Прихвати и ее с собой, — и, секунду подумав, добавила:

— Присмотри, чтобы ноги не переломала.

Кот уставился на Аню и закатил глаза похлеще своего хозяина.

"Или надо говорить — работодателя?.." — задумалась она.

— Мя-я! — раздался сердитый вопль, в котором явственно слышалось: "Ты идешь вообще?!"

* * *

Наконец она выбралась на ровный асфальт.

— Ми, — послышалось у ее ног, видимо, это значило "До свидания!". Аня наклонилась — погладить кота на прощание — и отметила, что другой бы на ее месте подпрыгнул. Наверняка кот специально отступил в темноту. Отступил, но не ушел совсем, так что на грани света и тени виднелись только бесхозные оранжевые глаза.

— Знаешь, — сказала ему Аня. — серый кот на сером асфальте — это даже страшнее, чем черная кошка в темной комнате.

— Ме! — не без гордости согласился кот и пошел прочь. Вместо того, чтобы таинственно исчезнуть в сумерках, он шел не скрываясь, отчетливо видимый в свете фонарей — косолапая клякса на желтом ковре листвы.

А вот смотреть на фонари ей определенно не стоило.

Больной левый глаз отчаянно заслезился. И хуже того: здоровый правый едва шевелился в глазнице. Голова вдруг сделалась тяжелой и горячей. В вагоне метро ее начало знобить от холода, хотя голове прохладней не стало. Горло саднило, мысли путались. От метро до дома оставалось всего-ничего, но сил двигаться не было. Аня поймала маршрутку и едва смогла из нее выйти.

— Пьянь! — злобно