Праксис [Уолтер Йон Уильямс] (fb2) читать постранично, страница - 5

целлюлозы), и распечатал приглашения Эндерби. Разложив плотные листки по конвертам, он поднял глаза и увидел Эндерби, сосредоточенно глядящего в громадное окно в две стены. Свет мириад огней, зажегшихся в нижнем городе, мягко освещал профиль командующего. У него было непривычное, чуть ли не растерянное выражение лица.

Теперь Эндерби мог сколько угодно стоять в своем офисе и глазеть на открывающийся вид. Никакие дела больше не ожидали его.

Он все уже сделал.

Мартинесу было любопытно, испытывает ли человек, проживший жизнь столь успешно, как Эндерби, сожаления о прошедшем, когда эта жизнь подходит к концу. Даже принимая во внимание его происхождение из очень привилегированного клана, надо было признать, что и сам он сделал немало для того, чтобы преуспеть. Все те привилегии, которые полагались ему по праву рождения, еще не гарантировали чина командующего флотом. Он был богат, принес славу своему роду, все его дети были устроены в жизни и счастливы. С женой была проблема, это правда, — но растрата, совершенная женой, не бросала тени на командующего флотом, следователи сделали все, что могли, чтобы доказать это.

Может быть, он любит ее, подумал Мартинес. Браки среди пэров обычно устраивались исходя из интересов рода, но иногда это не исключало любви. Может быть, о любви командующий все-таки сожалеет.

Но сейчас было не время размышлять о личной жизни командующего. Настало время Мартинесу пустить в ход все лукавство, все обаяние, которое он рассчитывал обратить сегодня на прапорщика Таен.

Сейчас или никогда, решил Мартинес, собираясь с духом.

— Милорд? — проговорил он.

Эндерби вздрогнул от неожиданности и повернулся к нему.

— Да, Мартинес?

— Вы что-то сказали сейчас, но я не разобрал, что именно.

Мартинес не знал, с чего начать разговор, и решил представить все так, словно Эндерби сам обратился к нему.

— Разве я что-то сказал? — удивился Эндерби и покачал головой. — Пустое. Наверное, просто подумал вслух.

Мартинес отчаянно пытался привлечь внимание командующего.

— Похоже, что для нашей организации наступают тяжелые времена, — заметил он.

Эндерби кивнул.

— Возможно. Но у нас достаточно времени на то, чтобы приготовиться к ним.

— В это тяжелое время нам понадобятся командиры, подобные вам.

Эндерби неодобрительно скривил губы.

— Во мне нет ничего особенного.

— Позволю себе не согласиться, милорд, — ответил Мартинес, делая шаг к командующему. — Мне выпала большая честь работать с вами последние несколько месяцев, и я надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что такие дарования, как ваши, на дороге не валяются.

Эндерби снова скривил губы и высоко задрал брови.

— Но вы ведь вроде не работали с другими командующими флотом, не правда ли?

— Нет, но я работал со многими людьми, милорд. И со многими пэрами. И… — Мартинес чувствовал, что увяз. У него вспотели подмышки. Он набрал полную грудь воздуха, не в силах остановиться, — и я могу судить о том, как ограничено большинство из них. И о том, насколько ваш кругозор шире, милорд, что бесконечно важно для интересов службы и для…

Мартинес запнулся под ледяным взглядом Эндерби.

— Господин лейтенант, — произнес тот. — Не будете ли вы так любезны перейти к сути своей речи?

— Суть, милорд командующий, — промямлил Мартинес, — суть в том… — Он собрался с духом (по правде говоря, он был уже перепуган выше меры) и закончил: — Суть в том, что я надеялся разубедить вас уходить в отставку.

Он надеялся, что взгляд Эндерби смягчится, когда тот столкнется с подобной заботой. Может быть, отеческая рука ляжет на плечо Мартинеса и нерешительный голос спросит: «Это действительно так много для тебя значит?»

Но вышло не так. Лицо Эндерби словно закоченело, он словно раздулся изнутри, всегда прямая спина натянулась струной, он выпятил грудь и выдвинул нижнюю челюсть, обнажая при разговоре ровный ряд ослепительно белых зубов.

— Да как ты осмеливаешься подвергать сомнению мое решение? — прогремел он.

Мартинес до крови вонзил ногти в ладони.

— Господин командующий, — ответил он. — Я подумал, что нам нельзя лишаться столь замечательного руководителя в это тревожное время…

— Да неужели же ты не понимаешь, что я ничего не значу? — выкрикнул Эндерби. — Ничего! Неужели ты не усвоил даже таких основ нашей службы? Мы — все вот это… — Он разъяренно махнул рукой в сторону окна, охватывая одним жестом все миллионы жителей нижнего города, огромную дугу кольца ускорителя, корабли и далекие станции при межпространственных тоннелях… — Все это мусор! — прошипел Эндерби. Он произнес это почти шепотом, как будто охватившее его волнение лишило его дара речи. — Мусор, и не больше, по сравнению с истиной, с вечностью, с тем единственным, что придает смысл нашему ничтожному существованию…

Эндерби поднял руку, и Мартинес испуганно подумал, что сейчас командующий флотом набросится на него.

— С праксисом! —