Тысяча и один день Никиты Сергеевича [Олег Алексеевич Гриневский] (fb2) читать постранично, страница - 3

каши не сварим, — засмеялся Хрущев. — Это для них так — семечки. Тут надо больше на военную мощь опираться и не забывать жестокого урока 1941 года… Не пойму вот только — одни говорят, что Соединенные Штаты проводят в отношении нас политику «сдерживания», другие — что «устрашения». Есть ли здесь какая-то разница или же только пропагандистская трескотня?

— Американцы называют свою стратегию политикой «сдерживания», — сказал Соболев. — По-английски это «deterrence», и точный перевод этого термина — «сдерживание». Мы неправильно переводим его как «устрашение». «Сдерживание», в понимании американских политологов, означает создание такой военной структуры, которая удерживала бы Советский Союз от войны с США и их союзниками.

— Нет, — твердо сказал Громыко, — это не так. Задача сдерживания не в том, чтобы удержать Советский Союз от войны. В США знают, что на них никто нападать не собирается, — а сдержать рост нашего влияния и могущества в мире. Есть у них секретный документ комитета национальной безопасности за номером шестьдесят восемь. Там прямо говорится: «заставить» Советский Союз отказаться от политики, основанной на его идеологических концепциях, то есть от коммунизма! Да еще «посеять семена» разрушения внутри советской системы. И методы для этого обозначены: политические, экономические, подрывные, а не только наращивание вооружений. Так что это не просто сдерживание, как бы оно по-английски ни называлось, а самая настоящая агрессивная политика устрашения.

Хрущев прервал его:

— Что-то я не вижу по сути большой разницы между нашей политикой борьбы за мир и их политикой устрашения или — как ее там — сдерживания, если, конечно, отбросить пропагандистскую брехню. Есть две ведущие силы, которые определяют положение в мире. Это — США и СССР. Американцы после войны создали ядерное оружие и вроде бы взяли нас за горло. А мы создали такую мощную армию, которая в считанные дни освободит всю Европу, и, значит, тоже взяли их за горло. Называй это как хочешь — «борьба за мир», «сдерживание», «устрашение» — один черт. Прежде чем начать войну, каждый теперь не семь, а сто раз отмерит. А тут мы еще свою атомную бомбу сделали и ракеты межконтинентальные построили. Можно сказать, американцев второй рукой за горло взяли. — Говоря это, Никита Сергеевич жестикулировал, показывая, как взяли мы американцев за горло, а живот его над черными трусами важно переваливался из стороны в сторону. — Так оно, конечно, сподручнее держать: и крепче и надежнее. Вот и результат есть. Во время Суэца как пригрозили, так англичане и французы сразу в штаны наложили, а американцы в стороне остались. И Венгрию нам простили, хотя и поскулили. А куда им было деваться? Не воевать же из-за нее. Теперь из Берлина их надо выдавить.

— Все бы хорошо, — продолжал Хрущев, — да вот только американцы одной рукой нас за горло держат, а другой работают, и неплохо у них это получается. Мы же их двумя руками за горло держим, а для работы рук не осталось. Дела в экономике не совсем ладно идут — очень много средств на вооружение тратим. Так и по миру пойти можно. Я думаю, одну руку придется снять. Ядерное и ракетное оружие вроде бы понадежнее — его и оставим, а армию потихонечку сокращать будем. Если, конечно, переговоры с Эйзенхауэром пойдут хорошо. Со временем, думаю, можно будет прекратить и производство атомного оружия. Может быть, даже в одностороннем порядке. Потому что ведь атомная бомба — это не огурец, который вырастил и скушал. Атомную бомбу сделал — она и лежит наготове.

Теперь Хрущев солировал, а дипломаты внимательно слушали и записывали, стараясь не пропустить ни единого слова из его откровений:

— В Америке надо будет жестко поставить вопрос о разоружении — может быть, прямо в ООН. Всеобщее и полное разоружение, роспуск всех армий, а оставить только милицию для охраны внутреннего порядка. Если мы будем разоружаться, то нужно решить вопрос о ликвидации военных баз. Нам трудно будет убедить наших людей, что можно сокращать армию, если останутся американские базы, которыми, как волк флажками, обложен Советский Союз.

Я думаю так повернуть разговор с Эйзенхауэром. Спрошу его: «Зачем вам эти базы?» Мы много думали об этом и пришли к выводу, что они нужны вам для того, чтобы истощить нас экономически. Вы, видимо, считаете, что, окружив нас базами, заставите держать большую армию и тратить много средств на вооружение, а это подорвет нашу экономику. Думаю, господин президент, что если это было заложено в основу вашей стратегической концепции, то она полностью несостоятельна…

Хрущев посмотрел на часы. Время приближалось к обеду.

— Пошли купаться.

Плавать он не умел — болтался у берега, либо в пробковом жилете, либо на надувной автомобильной шине. Причем пугался даже небольшого волнения. Но всем говорил, что это доктора запрещают ему много плавать, чтобы он не перегружал себя. Таким образом, он отплывал обычно метров на пятьдесят от берега — не больше. Но рядом на