Обычный день [Алексей Николаевич Калинин] (fb2) читать постранично, страница - 26

Золотой орды или от князей Смоленских — Рюриковичей?

— От князей Смоленских.

— Значит вашему роду, больше тысячи лет? — восхищённо качнул головой, озадаченный гаупман.

— Мои предки варяги — ободриты, пришли на Русь из ободритских земель и с острова Рюген. Ваши предки называли нас венедами и были связанны с нами кровными узами. Потом пришли католики христиане и развязали между нами религиозные войны на полное истребление. Ватикан стравливал нас между собой и завоёвывал себе новые земли и влияние. Наша столица Венда, стала вдруг австрийской Веной, а самый известный морской порт Венедция, превратился в итальянскую Венецию. Какая — то часть моего народа, решила уйти на Русь, а остальные сражаться до конца. В итоге, последняя старуха по фамилии Голицына, умеющая разговаривать на вендском языке, умерла в 14 веке на острове Рюген и о венедах, почти никто не знает.

— Но почему вы решили, что мы связанны кровными узами? — поражённо спросил гаупман.

— Многие ваши фамилии имеют венедско-славянские корни. К примеру, фон Белов, фон Бредов, фон Красов, фон Летов. А фон Лютцов, ваш национальный герой! В Москве, в доме напротив, жили Лютцовы, их сын Костик, мне в любви признавался. Или к примеру, ваш писатель Пауль Лепин! В старо — славянском языке есть слово лепо или лепый, то есть красивый. А Лепин, получается красавый. А ещё есть Малин, Илов, Тресков, Круков, Копелов. Илов, это древняя ободритская крепость, раньше принадлежавшая моему роду. Цепеллин, это по славянски Цаплин. Согласитесь, это уже не просто совпадения, это чисто венедские фамилии они, очень распространены и в России и в Германии.

— Да! На случайное совпадение, совсем не похоже. Вы знаете, ваш Максимилиан предложил провести сравнение в строении черепов славян и германцев. Я приказал придержать эти исследования, но после ваших слов, я намерен наоборот их форсировать. Кажется, это будет бомба и удар по всей расовой теории доктора Геббельса.

— Не боитесь? — спросила удивлённая Даша.

— Боюсь, но я должен это сделать. Иначе мы совершим большую ошибку. Я даже знаю, кому это очень выгодно. Какая грязная вещь, эта политика! — гаупман отвернулся к окну и замолчал, что — то обдумывая.

Затем решившись, повернулся к водителю и скомандовал:

— Ганс, мы возвращаемся на базу.

— Слушаюсь, господин гаупман — ответил водитель и стал разворачиваться.

Глава 9

До места доехали уже в темноте. Вилли помог графине выйти из машины и проводил её в подъезд двухэтажного здания. Дойдя до своего кабинета, он приказал приготовить им кофе и распорядился насчёт ужина. Даша сильно устала и клевала носом сидя на стуле. Вилли улыбнулся, глядя на неё и ещё раз, восхитился выбором Максимилиана. Она очень ему подходила и внешне и характером. Такая сильная и красивая женщина, достойна настоящей любви.

Адъютант занёс поднос с кофе и Даша, смутившись секундной слабости, закусив губу отвернулась к окну. Пристальный взгляд Вилли ей очень не понравился, пока Максим не скажет, что этому человеку можно доверять полностью, она будет на чеку. Слишком много зла она видела от самых разных людей, да и сразу доверять голословно человеку, назвавшемуся другом Максима, она не хочет. Вилли словно прочитав её мысли, подозвал её к столу, пододвинув чашечку с кофе, положил перед ней плотный и даже на вид очень тяжёлый фотоальбом.

— Здесь фотографии моей семьи, моих друзей и близких мне людей. Вы полистайте пока, а я схожу, уточню про ужин и распоряжусь насчёт комнаты для вас! — с этими словами он вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь.

Даша отпила кофе и посмотрела на альбом. Незачем оттягивать то, что всё равно придётся сделать, а значит вперёд и прочь страхи.

Она смело открыла альбом и стала его листать. Вот фотография Вилли и Максима в начальной школе. Какой Максим смешной, ещё совсем юный мальчик. Вот он постарше, класс третий — четвёртый. А вот они втроём, это наверно и есть Софи? Красивая! Я понимаю Максима, в такую красотку не грех влюбиться, только я гораздо красивей! Юношеская влюблённость! Хорошо, что всё прошло!

Вот они уже в форме курсантов военной школы, совсем ещё мальчишки, гордые тем, что одели военную форму и стали совсем взрослыми, в своих глазах. А это уже после рождения первого ребёнка Софи и Вилли, наверно сразу после выписки из роддома. Максимилиан уже повзрослевший, с нашивкой за ранение и наградой, взгляд совсем другой.

Максимилиан! Совсем не привычно называть его так, но надо привыкать. Ей теперь ко многому придётся привыкать. Допив остывшее кофе, она немного взбодрилась и уже более осмысленно разглядывали чужие фотографии.

А это они с родителями. Интересно, которые из них родители Макса? Хотя, мне они все нравятся! Культурные, интеллигентные лица.

Тут она вспомнила виселицы на улицах оккупированного