Венец [В. Бирюк] (fb2) читать постранично, страница - 127

помойки.

Андрею пришлось потратить пару мгновений на понимание двусмысленности. Сморщился: шутку не принял.

— И с кем же там парился?

— Ни с кем.

Если я правильно понимаю его мимику, то такая морда называется: «Злобное удовлетворение». В смысле: врут — все. И Ванька-правдоруб тоже. А говорил: Богородица — то, Богородица — сё. Болтун. Как все.

Извини, Андрюша. Злобность твоя — твоя забота. А вот удовлетворения я тебя лишу.

— Парилка остыла, попариться не удалось.

«Правильно пережёвывая пищу…», в смысле: задавая правильные вопросы, вы помогаете себе и обществу. А если нет — то нет.

Эк как его корёжит. Точность моего ответа на его вопрос вызывает чувство собственного идиотизма.

Хватит. Из моей сидячей позы я могу сделать то, что местные не умеют: очень быстро подняться или уйти в сторону перекатом. Но если он начнёт махать железякой… или позовёт охрану…

— В парилке я не парился. А сношал твоего младшенького братика, Всеволода.

— Что?! Как?!

— Традиционно. В попку. С маслицем. Ему не впервой. Говорил — нравится.

Как интересно наблюдать каскад эмоций на этой греко-татарской физиономии, обычно похожей на сухой камень. Наконец утверждается высокомерно-презрительная маска.

— Так ты ещё и мужеложец?

— Да брось ты. Строишь из себя монашку. Или ты не знаешь как Асадук твой развлекается? Каждые праздники перед хоромами кыпчаков твоих в Боголюбово отроки подходящего возраста толпой стоят — ждут кого из них нынче выберут да серебрушку заплатят. И да, это ж твоя родня по матери говорит: «женщины для продолжения рода, мальчики для наслаждений».

Тут меня осенило и я озвучил внезапную догадку:

— Андрейша, да ведь ты и сам… а? Помолоду? Только не ври. А то меня тут так вывернет…

У Андрея нормальный гормональный баланс. Что отмечается и летописцами. «Смолоду любил с девками баловаться, но власти над умом своим никому не давал». Множество кыпчаков в окружении давало массу примеров. «С кем поведёшься — от того и наберёшься». А постоянные дальние походы, часто в самом тяжёлом для маршей варианте — легкокавалерийском, без обозов с «сударушками», побуждали. «Как все, так и мы». Чувство самосохранения воинов требовало не допускать спермотоксикоза командира. Так что, «лучшее из возможного» — всегда.

Андрей смерил меня взглядом, хмыкнул, фыркнул, чуть отвлёкся, видимо вспоминая подходящие эпизоды, и тут же убрал усмешку с лица, не позволяя себе и мне отвлечься от наиболее для него важного:

— Значит вы с ним… слюбились. И ты ныне будешь петь с его голоса. Что тебе этот… кукушонок накукует.

— Вообще-то наоборот. Я ведь его не только поял, но и гривну холопскую надел. Он — мой холоп. Добровольно, по своему выбору.

Андрей дёрнулся от неожиданного заявления. Зло резюмировал:

— Гр-р-речник. Суки продажные. Поганое отродье лживой змеищи. Хоть куда вотрутся, пролезут. Лишь бы выгоду получить.

— В этот раз — выгода твоя.

— Что?! Какая моя выгода в… в его заднице?!

— Так, Андрейша, давай-ка посчитаем. Тебе встал поперёк «хищник киевский». Я его убил. Надобно Киев спешно взять — я ворота Лядские открыл. Нужно церковь нашу утишить — наречённого митрополита сыскал. Русь Святую обустроить и благорастворить — вот тебе шапка Мономахова, делай. Как у тебя какая заковыка — я тут как тут. С поклонцем, «чего твоя милость изволит». Ныне ты мне две загадки загадал. Первая: сиська Варвары Великомученницы. Полагаю, что тебе завтра её принесут.

— Он украл?!

«Если мои ответы пугают тебя, перестань задавать страшные вопросы» — Тарантино?

Извините, но у меня хуже. Мой ответ его не испугает, он его и сам ждёт. Пугает — меня. Его ответ на мой ответ. Поэтому ответов не будет. До… до утраты актуальности темы.

— Полагаю, что вернут тебе те мощи с придыханием и слезьми радости в очах. Типа: вот счастье-то какое! Чудесное обретение утраченного. Поди, и сказку подходящую придумают. Как про твою чудотворную. Типа: не схотела сиська в худом месте оставаться, ходила, вздыхала, летала. Всё к праведнику в руки просилась. К тебе, то есть.

— Кто? Кто это сделал?!

— А ты тех, кто такой дар тебе принесёт, встретишь любовью да лаской, возблагодаришь и наградишь. На радостях. И, ежели будет твоя воля, подаришь реликвию мне.

— С чего это?!

— Долг на мне, брат. Была женщина, именем Варвара, которая меня от смерти спасла, сама смерть страшную, жуткую на себя приняла. Псы злобные ей заживо голову раскусили. На моих глазах.

Эту картинку в Смоленском монастыре Параскевы Пятницы я… не забуду.

— Хочу поставить у себя церковь. В её память. Освятить храм во имя Варвары Великомученицы. Для чего и прошу у тебя частицу мощей святой.

Смотрит, молчит, разглядывает меня. Ни одному слову моему не верит. Не может Ванька-лысый, который то и дело, просто мимоходом, над святынями насмехается, храм святой поставить.

Не может. Но — ставит. Андрей знает, по доносам своих соглядатаев, что в каждом