Русалка из Рустамовки (СИ) [Людмила Кучеренко Большой Любитель Детективов] (fb2) читать постранично, страница - 6

говоришь!

  — Вы её этим молотком?

  — Да ты, сучёныш!!!

  Молоток полетел в меня. Я увернулся и рванул к реке. Не самый лучший план? Почему-то Лене особенно важна эта ночь. Она умерла ровно год назад. Тогда, как и сейчас, на небе сияла луна. Тогда, как и сейчас, что-то странное творилось в природе. Тогда, как и сейчас, Лена стала монстром.

  — Дядя Саша? Я тебя ждала.

  Она вышла из воды. Одетая в призрачный лунный свет и рыбью чешую. С ног до головы покрытая тиной и слизью. Одновременно и гадкая, и прекрасная. Девушка, которая когда-то была живой.

  — Дядя Саша, ты меня помнишь?

  Я чувствовал, что был лишним. Но не мог уйти. Он её узнал. Никогда не видел в глазах человека столько ужаса. Он её узнал.

  — Л-л-лена?

  — Ты очень плохой человек, дядя Саша. Из-за тебя я стала такой.

  Она сделала шаг вперёд — река последовала за ней. Я не мог оторвать от неё взгляд. Всё вокруг сияло. Я стоял, не смея дышать, заворожённый. Лена оскалилась.

  — Нет!

  Она побежала к своему убийце.

   Желтые, звериные глаза. Длинные, тонкие когти. Зубы — острые иголки. Целая пасть иголок. Она бежала, извиваясь всем телом. Нет, она плыла — её несла река. Дядя Саша не мог сдвинуться с места. И я не мог. Ноги утонули в иле. Река стала небом.

  — Лена, нет! — Это я кричу. Кричу, что есть сил. Вода сверху и снизу. Вода бурлит, затягивая нас в водоворот. В воронку из водорослей и грязи. На дно. В тюрьму воды и лунного света.

  — Лена!

  Она, наконец, обратила на меня внимание:

  — Миша, уходи! Утопленницы не становятся русалками.

  И она выпустила когти.

   Я не знаю, что определяет в человеке человека. И как тонка грань между тьмой и светом. Между добром и злом. Между маленькой девочкой и чудовищем. Может быть, тогда я принял самое важное решение в своей жизни. Решение, определившее, кто я есть. Я успел встать между ними: между убийцей и невинной жертвой. Или между жертвой и невинным монстром? Я не знаю. Но зато я знаю Лену.

  — Ты не убийца.

  Острые, как заточенные спицы, когти. Больно. Когда она поняла — завизжала так пронзительно, что зазвенело в ушах. Что ж ты дурочка, делаешь? Я ж так оглохну.

  — Ты не убийца. А он — он того не стоит.

  Дядя Саша был белым, как мел. Вода вокруг кружила с неимоверной скоростью. Вода стала черной? Я потерял сознание.

   Очнулся в какой-то белой комнате. Столько мешанины: белое, чёрное, красное? Жар, холод. Что вообще произошло? В дверь вошла женщина в белом халате. Медсестра? Значит, в больнице.

  — Ой, куда? Лежи, не вставай. Столько крови потерял.

  — Что случилось? — Я всё-таки присел в кровати. Сестра замялась.

  — Не знаю, как и сказать. Наводнение случилось. Вишенка вышла из берегов.

  — Я в Рустамовке?

  — Так ты из Рустамовки? — Она улыбнулась. — Мы в Чукреево. Это выше по течению. Районный центр. В вашей деревне больницы нет.

  — Выше по течению? Как я здесь оказался?

  Медсестра задумалась:

  — Кто знает? Я же говорю: наводнение. Странное, правда. Больница наша на пригорке стоит, а затопило только её. Ничего понять не можем. Вода не сходила до утра. Пока ты глаза не открыл после операции.

  — Мне делали операцию?

  — Делали. У тебя восемь колотых ран. Глубоких. Повозиться доктору пришлось. Ну, до свадьбы заживёт, — она опять улыбнулась и погладила меня по голове — подружка есть у тебя?

  Я посмотрел на мокрые следы на полу. Значит, открывал глаза? Не помню. На подоконнике тоже мокро. Лена-Лена.

  — Вроде как.

  — Вот и хорошо.

   Бабушка, конечно, переполошилась. Любимый внук невесть как оказался в соседнем селе! В больнице! Приехав, рассказала новость: сосед, дядя Саша, тронулся умом. Сознался, что утопил жену в реке. А следом за ней — Лену. Милицию вызвали, дно реки проверили — жену нашли. Сильно подсобило то, что Вишенка внезапно совсем обмелела. Но больше всего бабулю возмутило, что дядя Саша говорил обо мне. Дескать, из реки вышла девушка, взяла меня на руки и ушла по воде. И за ней ушла река.

   Убедившись, что со мной всё в порядке,