Мишки-гамми и Принцесса [Владимир Николаевич Петров] (fb2) читать постранично, страница - 3

воздуха, Говард шумно выдохнул, словно этим обозначил свое новое существование. Он нахмурил лоб и задумался, потом вскинул голову и произнес:

«Это первые строки моей поэмы, - удовлетворенно подумал Говард. - Только смущает меня слово «восхищенно». Ведь не один восторг будет в моих стихах. Я пережил и трагические минуты. Это не любовный романс, а песнь. И почему я обращаюсь к горам? Что им до людских страстей? Что им до великой любви? Нет, для начала поэмы эти строки не годятся.»

Ничего огорчительного не было в творческих муках, это естественное состояние поэта. К тому же Говард уже нашел более точные строки, словно облака подсказали ему.

Понимая, что одно слово омрачает начало поэмы, Говард, однако, остановился на этом варианте. Он не видел в смерти ничего страшного. Страшно было бы жить, отказавшись от любви. Он собирался воспеть самую прекрасную женщину в мире, и ради этого стоило отдать все свои силы, чтобы они иссякли до последней капли. И тогда тело погрузится в сладкий сон, губы последний раз прошепчут милое имя, и душа останется навеки в тех строках, что он напишет.

Ничего лучшего для себя Говард не мог бы пожелать. Оставить этот бренный мир с песней о любимой на устах - что может быть красивее и благородней?!

Вот почему так хотелось ему остаться наедине с именем возлюбленной, чтобы никто не мешал остатки своих дней провести в сладком блаженстве.

Пройдет время, кто-то из людей посетит замок и обнаружит рукопись поэмы. Этот человек прочитает до конца исповедь Говарда и будет потрясен глубиной тех чувств, что пережил юноша. Поэма будет издана миллионными тиражами, во всех уголках земли будут повторять строки, написанные Говардом, юноши и девушки на его опыте станут учиться любить, то есть всей своей сутью проникнутся чувствами Говарда. Это и есть бессмертие! Чего же бояться смерти, если ее нет для него, для Говарда!

Но самое главное заключаться будет в том, что пламенные строки прочтет Она. Для нее будет потрясением узнать, как любил ее благородный юноша, которого она даже не замечала.

В эти торжественные минуты глубоких раздумий Говарду показалось, что он слышит стук колотушки, которым обычно предупреждали о своем приходе гости. Дубовая колотушка, похожая на булаву, висела на воротах с внешней стороны. И теперь явно кто-то колотил ею.

Но может быть, Говарду показалось? Может, это дятел в лесу долбит своим клювом по сухому дереву, и звонкий звук разносится по окрестностям? Но нет, кто-то настойчиво стучал в ворота. Кто бы это мог быть? Если кто-то пришел из деревни, то он должен был как-то переплыть озеро. Лодка находилась на острове, другой не было. Если гость умудрился переправиться вплавь, то Говард не мог не услышать всплески воды, вокруг стояла звонкая тишина.

Теряясь в догадках, Говард спустился с башни и пошел через двор по неровным булыжникам.

- Есть здесь кто-нибудь?! - спрашивал высокий голос за воротами.

- Иду, иду, - отозвался Говард.

Теперь не оставалось сомнений, что нагрянул гость или гости, а это означало, что все мечты о счастливом одиночестве тут же улетучились. От этой мысли Говарду стало грустно.

Бояться кого-то Говард не имел привычки, но почему-то не сразу открыл калитку, а заглянул в смотровое окно, отодвинув задвижку.

То, что он увидел, его поразило.

Перед его глазами предстала весьма необычная компания. Поначалу Говард подумал, что пришли какие-то ряженые. Но нет, это были настоящие медведи, они стояли на задних лапах свободно, как люди.

- Надеюсь, я не сплю, - пробормотал в полной растерянности Говард. - Или что- то с моими мозгами?

- Мы приветствуем вас! - воскликнул один из мишек и церемонно поклонился. - Были бы рады узнать, с кем имеем честь...

Говорящие медведи - это что-то свежее! Главное, сохранить спокойствие и не шлепнуться в обморок! Мало того, что мишки говорили, так они были еще и одеты, как люди. Трое из них представляли из себя мужчин, а остальные принадлежали дамскому обществу, одна была пожилая, а вторая - очень молоденькая.

- Вы не узнали нас? - спросил тот, которого вполне можно было назвать Толстяком, хотя и остальные не отличались стройностью.

- Мы были знакомы? - вежливо поинтересовался Говард.

- Не совсем так, - начал тот, у которого на голове торчал конусообразный колпак, какие носили древние волшебники и чародеи. - Мы вас не знаем, мистер...

- Сэр, - поправил невольно Говард, поморщившись от обращения, каким удостаиваются нетитулованные мужчины. - Сэр Говард.

- Вот теперь мы знаем, как вас зовут, - кивнул мишка в одежде чародея. - Но нас вы должны знать!

- Должен? Простите - почему должен?

- Разве вы не смотрите телевизор? - проворчала пожилая дама, которую явно раздражал затянувшийся разговор.

- Телевизор? - пожал плечами Говард.