Прогулка в Луну (Забытая фантастическая проза XIX века. Том III) [Андрей Викторович Дмитриев] (fb2) читать постранично, страница - 5

спутницы — поэзии мирской. «Долго же ты морочил нас! — подумал я, глядя прямо в очи солнцу, без страха встречая его ледяное сияние. — Постой, брат: воротясь на землю, я разочарую мир насчет твоих прелестей. Ты, видно, за то и любишь нашу крошечную планету, что она убирает тебя в лучи, да делится с тобою теплом, рядит в серебряные локоны облаков и в шапку бобровых туч, умывает поутру живительною росою, тешит громовою музыкою и потешным огнем молнии… Разве обещаешь ты мне много красных и теплых дней на земле, разве вызовешь для меня у любовницы твоей, земли, много пышных роз, разве радугу счастия заманишь ты в мое жилище… Ну, с таким условием, хоть и по рукам, ударим мировую!»

Все дальше и дальше, быстрее и быстрее неслись мы. И вот луна стала принимать все формы и цвета земли, а земля стала казаться большою луною, ближе и ближе… Что за чудо! да это земля! Вот черное пятно — это Атлантический океан; вот темною полосою отделилась Британия от твердой земли, будто отрезанный от Европы ломоть; рядом с нею Франция: в ней что-то мало светлых пятен; рядом Швейцарские горы, блестят, как в истории героические подвиги ее сынов; вот ученая Германия — светлые линии бороздят ее во всех направлениях, не составляя одного целого; рядом с нею, в море света, горою, исполином, высится Россия, опираясь на скалы Финские, горы Балканские, Кавказ, Урал, хребты Алтая и Саяна! Задрожало мое сердце, словно выскочить хотело от радости, заметив Россию, как родной дом при возвращении на родину, где ждут объятия матери и сестер, благословения отца, воспоминания золотого детства, светлое и спокойное уединение, колыбель сладких дум и источник радостей душевных! Восторг мой был так же чист, как эфир, меня окружавший, но так же непродолжителен, как минута счастливого упоения, потому что Александра Филипьевна, угадавши причину моей радости, сказала:

— Ты ошибаешься, Алексей Петрович, принимая отражение земных предметов за самую землю, по привычке понимать вещи в превратном виде. Перед тобою луна, и ты на ней увидишь и услышишь истины и тайны, разрешения которых никто не дал бы тебе на земле. Таинственно разгадается тебе твоя судьба; ты увидишь, будто въяве, землю, реки, города, людей, твоих знакомых; ты увидишь их в тех же положениях, в каких они находятся действительно на земле, с тою разницею, что здесь видимое будет только отражением действительно существующего на земле, но зато и с тою несравненною выгодою, что сквозь просветленные, так сказать, образы земные, ты, вместе с очаровательною наружностью образов, увидишь тайну их внутреннего бытия. Тебе доступны будут даже помыслы людей, и между тем, как слух твой будет поражен теми же звуками родного русского языка, теми же обманчивыми речами и обольстительно прекрасными уверениями, взор твой, в глубине сердец, в изгибах душ, в затворе мыслей, прочтет истину, не подверженную чарам слов и взглядов. Тут не нужно будет подслушивать тайну в невольном трепете сердца или дрожании голоса, не нужно угадывать состояния души по незаметной судороге губ или пролетной бледности лица — то средства земные, и они часто обманывают в назначении самое опытное внимание, и безошибочно употребляются только романистами в очерках страстей.

Дивны были речи, еще дивнее было слышать их от Александры Филипьевны, но после всех чудес, мною виденных и испытанных по воле моей спутницы, я не мог усомниться в истине ее слов, убежденный сверх того, по собственному опыту, что с удалением от условий жизни, от обычных земных чувств и мыслей, разум светлеет и яснее познает бытие, а воля, скинув земные желания, получает новые силы и смело располагает стихиями, созданными для человека. Сверх того, такому перерождению простой женщины в создание ясновидящее и умно рассуждающее могли содействовать какие-нибудь тайны, ей одной известные: может быть, ее простота была только умышленная, чтобы спокойнее жить среди самолюбия людей, и под грубою оболочкою ворожеи, под уродливыми морщинами и сединами, скрывалась образованная душа, обманутая в ожиданиях, уединившаяся от людей в утешительное созерцание тайн и чудес природы?..

Между тем, мы быстро летели. Фосфорический свет луны начал исчезать, и чудное отражение земных предметов, в самых мелких подробностях, стало яснеть перед нами. При самом влете в атмосферу луны, мы встречены были весьма неприятно градом аэролитов, которые очень вещественно свистели мимо ушей, не привыкших к такому угощению. Множество вулканов, больших и малых, курились, дымились и взбрасывали на необычайную высоту огромные камни серебристого света. Это одно напоминало, что перед нами луна, а не земля, потому что наружная оболочка луны казалась истинно нашею землею. Укрывшись кое-как от неприязненной встречи воздушных камней, мы начали опускаться над отражением России. Те же, за два часа виденные мною на земле моря, реки, озера, города, села, леса, степи рисовались в бледном свете — и вот заструилась серебряная чешуя Финского залива, змеей блеснула Нева,