Река времени [Дэвид Брин] (fb2) читать постранично, страница - 2

Врачи ясно слышали, как бьется сердце пациента — раз в минуту. Глаза больных не моргали, не реагировали на свет, но при этом оставались влажными. Больше всего смущали лица. В них не было отрешенности мертвецов либо той пугающей беззаботности, которая отличает психически больных. Нет, это были лица-маски, скрывающие страдание и мысль.

Свое название — медлянка — болезнь получила от того, что пациенты медленно, но все-таки двигались. Их, оставленных без присмотра на ночь, утром находили в странных позах, напоминавших садовые скульптуры, либо сидящими рядом с полуоткрытыми ртами — пародия на беседу.

К тому времени, когда я был включен в комиссию, эпидемия поразила каждого двухсотого жителя. Спустя месяц — каждого пятьдесят пятого. Лазаретом стала вся страна. Запасы медикаментов кончались.

И вот однажды мы с доктором Хантер пришли на очередное заседание комиссии, чтобы познакомить присутствующих с предварительными выводами. Хантер предоставили трибуну, а я так и остался у порога — чужак, несмотря на то, что компьютер поставил нас на одну доску.

— Вот это, — Хантер, как бомбой, потрясла кипой исчерканных листков, — написали наши пациенты, — и она бросила «бомбу» на дубовый стол, за которым восседала комиссия. — Вы, наверное, помните, сколько сил потратили мы с Брэндом, убеждая вас дать некоторым больным карандаши и бумагу. Вот результат эксперимента!

Конечно, большинство каракулей, которые сейчас рассматривали врачи, производило жалкое впечатление своими странными фантазиями, но одна страничка выделялась четким печатным текстом:

КТО ВЫ?

ГОВОРИТЕ ЛИ ВЫ ПО-АНГЛИЙСКИ? МЫ НЕ ХОТИМ ВАМ ЗЛА!

ПОЖАЛУЙСТА, ОТВЕЧАЙТЕ МЕДЛЕН

Записка обрывалась на полуслове. Хантер объяснила, что медсестра делала перевязку и забрала листок из рук пациента, не придав ему никакого значения.

Озадаченные врачи перевели взгляды с Хантер на меня.

— Разве вы не видите — этот парень разумнее и хладнокровнее нас! — закричал я. — Он додумался установить контакт. Кто мы для него? Всемогущие невидимки, которые держат человека в плену. С его точки зрения, мы двигаемся молниеносно. Возможно, он принимает нас за пришельцев из другого мира. Как еще он может объяснить себе этот кошмар?! Допустим, шел человек по улице. Вдруг, ни с того ни с сего, оказывается в госпитале, причем, его то колют, то тискают, то таскают, мешают любому движению, а он даже не видит, кто это делает и как.

Старый эпидемиолог почесал затылок:

— Вы хотите сказать, что наши больные… здоровы? Что у них все нормально, но невообразимо замедленно?

Я посмотрел на Хантер: наконец-то наши умники начали прозревать. Хантер вновь взяла слово:

— Да, все говорит о том, что медлянка не является чисто медицинской проблемой. Заниматься ею должны, кроме врачей, физики… А может, священнослужители… Или писатели-фантасты.

Я скорчил гримасу, но сдержался. Уж я бы на месте Хантер прошелся насчет умственных способностей наших почтенных ученых мужей.

— Мне пришло в голову, дамы и господа, что все сказанное дает нам шанс выйти из кризиса с нехваткой больничных коек, медперсонала и медикаментов.

Хантер, разумеется, была права. Эта идея появилась в самый подходящий момент. Пока мы трепались и пытались хоть что-то доказать друг другу, на общество обрушилась новая катастрофа: кроме «медленных» появились «быстрые». Мало было псевдосмертей — начались псевдоисчезновения.

Самые настоящие чудеса!

Люди пропадали — как бы растворялись в воздухе. Или вот: на столе начальника возникла собака, живая и лающая. Шел человек — и вдруг у него пропала вся одежда. Исчезала пища с подносов официантов самых роскошных ресторанов. В квартирах срабатывала сигнализация, но поймать воров никому не удавалось. Известные всей стране красавицы исчезали и появлялись через несколько минут в другом месте, потрепанные и пришибленные. Объяснить, что с ними было, женщины не могли.

Некоторые политические деятели пытались овладеть ситуацией в стране, но они плохо кончили.

Мы с Хантер продолжали свои наблюдения. Не без удивления мы обнаружили, что причиняемый неизвестно кем вред можно сравнивать с детскими проказами. Ничего особо ценного не пропадало, причем иногда воришки сами «телепортировались» прямо в тюремную камеру — по крайней мере, так утверждали вконец обалдевшие полисмены.

Обыватели пытались держать себя в руках, но все чаще мы стали встречать затравленные взгляды, беспомощные жесты, панически сгорбленные фигуры. Эти люди были кандидатами в наш госпиталь.

Мы обратились за помощью к физикам, психологам, мистикам и даже писателям — все напрасно. Они перегрызлись между собой, склоняя на все лады Zeitgeist^*, но в конце концов пришли к выводу, что общество переживает глубочайшее потрясение. Чудненько. Открыли Америку.

Ко всеобщему облегчению, победило наше с Хантер предложение предоставить больных медлянкой самим себе. Потихоньку они начали покидать госпиталь, и вскоре вокруг городов возникли