Рыжехвост. Помощник мага [Сергей Баранников] (fb2) читать постранично, страница - 2

говорить о своих планах. София не в восторге от Кати и считает ее слишком корыстной. А я лично ничего подобного не заметил. Может, сестра просто завидует ей по-женски, ведь у Кати всегда красивый маникюр и модная прическа? А Сонька пользуется косметикой очень редко и красится всегда скромно. Хотя, может, так даже правильнее.

От размышлений меня оторвал истошный скрип тормозных колодок. Старенький автобус как раз докатился до остановки и распахнул дверцы, выпуская пассажиров. Тридцать шестой! Как раз мой маршрут!

Я помчался на остановку, в глубине души искренне надеясь, что водитель заметит меня и подождет. Выпустив пассажиров и набрав новых, водитель закрыл двери и автобус тронулся с места, но, видимо, водитель увидел меня и притормозил. Запыхавшийся, я ввалился внутрь и передал за проезд. Успел! Если бы я не поехал на этом автобусе, пришлось бы ждать еще минут пятнадцать, когда придет новый. Уж лучше я проведу это время с друзьями или даже пересекусь в коридоре с Катей.

Я протиснулся в небольшой проем возле окна, хотя в салоне была еще пара свободных мест. Не люблю сидеть в практически полном автобусе. На следующей остановке все равно войдет кто-то, кому это место будет нужнее, чем мне. А какой смысл ходить туда-сюда? Проще и приятнее стать возле окна и наблюдать за проплывающими мимо домами, витринами магазинов и прохожими. Иногда свободного времени так мало, что остается лишь глазеть на город со стороны.

Хотя, зачем я себя обманываю? Я смотрел в окно для того, чтобы поймать вдохновение и увидеть, как изменился город за то время, пока я целыми днями пропадаю на учебе или подработке. Вон там, где раньше бабушка продавала цветы, а рядом стоял старый полусгнивший киосочек с газетами, теперь стоит новенький магазин. Бабушка неизменно сидит сбоку, прячась за стеной теперь уже магазина от пронизывающего ветра, но теперь ей приходится сидеть на пару метров левее. А вот в доме, где раньше располагался магазин с вещами, теперь продают книги. Все-таки даже в двадцать первом веке любителей провести время с бумажной книгой остается достаточно много.

Автобус въехал на мост и перестроился в другой ряд. Мне оставалось всего три остановки до университета. Пашка, наверно, уже ждет меня у входа в корпус. Еще вчера я обещал ему, что помогу с докладом, вот и сдержал обещание. Осталось только его распечатать, но это уже детали. Кто только придумал проводить консультацию и принимать долги в выходной день? Хотя, это в духе нашего Тимофея Павловича. Он был самым упрямым и дотошным преподавателем на кафедре и заставлял своих студентов учить конспекты и методические указания едва ли не наизусть.

Вот и сейчас мне нужно было встретиться с Пашкой, отдать ему доклад, сохраненный на флешке и заскочить на консультацию. А потом…

Голова была забита мыслями, поэтому я не сразу понял что произошло. Резкий скрип тормозных колодок, поворот, меня заносит в сторону, а потом следует удар, от которого я теряю сознание.

* * *

Яркий свет заставил меня зажмуриться.

«Где я?», — мелькнуло у меня в голове.

Открыть глаза было просто невозможно. Голова болела, любая попытка пошевелиться отзывалась в боку нестерпимой болью, ноги… ног я почему-то совсем не чувствовал. Что происходит? Я хотел понять куда я попал и что произошло. Казалось, будто я сплю и никак не могу проснуться. С трудом удалось открыть глаза. Когда они привыкли к яркому свету, я понял, что нахожусь на каталке, а по сторонам идут люди в белых и зеленых медицинских халатах. Их обеспокоенные лица мелькали рядом, но на меня никто не обращал внимания. Все смотрели вперед и время от времени переговаривались. Наконец, я услышал знакомый голос.

— Очнулся? Хорошо! Ну и попал ты в передрягу, Саша. — Андрея Викторовича Понаровского, нашего соседа по лестничной площадке, я узнал скорее по голосу, чем рассмотрел. Точно! Он же работает в больнице и сегодня, наверно, его смена.

— Дядь Андрей… Викторович, — добавил я, поняв, что рядом находятся и другие люди, по всей видимости, его коллеги. — Что со мной? Почему я ног не чувствую?

— Не чувствуешь? Это плохо. Будем разбираться.

— Но они у меня хоть есть?

— Конечно есть, где бы им еще быть! — возмутился он, нахмурив брови. Андрей Викторович всегда так хмурился, когда чем-то был возмущен или недоволен. Так бывало, когда мы с друзьями шумели, играя на приставке у меня дома, или же когда в лифте перегорела лампочка и ее две недели не могли заменить.

Наконец, тележка остановилась возле какой-то палаты, и меня завезли туда. Жутко болела голова, ног я вообще не чувствовал и даже не мог пошевелить ими, к тому же спину периодически пронизывала нестерпимая боль.

— Видишь ли, Саша, — снова донесся до меня голос Андрея Викторовича. — Ты вместе с другими пассажирами автобуса попал в автокатастрофу. Твоя ситуация очень серьезная. Ты здорово приложился головой, но это пустяки. Проблема в другом. У тебя поврежден позвоночник, и мы должны понять