Стежок, стежок. . .(СИ) [Rauco] (fb2) читать постранично, страница - 2

но воин не издает ни звука. Лишь открывает глаз и поворачивает голову, чтобы увидеть, как из-под тонкого острия выступает блестящая бусинка крови.

Госпожа берет вторую иглу и вводит ее под кожу под первой, как будто делая длинный стежок. Вводит медленно, чтобы успевал почувствовать. Ниже входит третья игла. Еще медленнее… Затаив дыхание, Сумрак наблюдает, как под пальцами Госпожи вниз по его плечу ступенька за ступенькой вырастает вниз маленькая костяная лестница. Стежок, стежок, стежок. Вдоль прихваченной иглами кожной складки течет кровь. Сбегает по предплечью, пропитывает стягивающую запястья веревку.

Лицо самки сосредоточено — будто она и правда делает затейливую вышивку. Это так не похоже на Госпожу…

Немного не доходя до локтевого сгиба, Прорва останавливается. Она берет еще горсть игл и то же самое начинает проделывать со вторым плечом. Боль постепенно притупляется. Кровь уже не бежит из первых проколов, но самка делает все новые и новые, и вот уже вторая рука самца покрывается мерцающими подтеками.

Запах партнерши усиливается. Он дразнит все больше, но руки связаны, и двигаться запрещено. Сумрак урчит, глубоко вдыхая призывный аромат и подается вперед.

— Нет, мой воин, — мурлычет Глава гарема, — еще рано. Я только начала.

И она продолжает.

Время тянется нитями, капает каплями. Кровь капает на покрывало. На плечах воина разрастается узор из окровавленных костяных штрихов.

— Один стон — и я остановлюсь, — желтые глаза смотрят пристально, испытывают.

— Нет, Госпожа, прошу…

Усмешка. Рука дочери Свободы ложится на его бедро и слегка поглаживает. И резко вгоняет иглу. Дыхание перехватывает. Но самец не издает ни звука.

Стежок, стежок, стежок.

Это даже красиво. Ровный ряд — как лента боеприпасов, как зубы хищной твари, как вскинутые над строем воинов копья. От середины бедер — к паху — стежок, еще стежок… Чем ближе, тем сильнее тянет под животом. Тело перестает обращать внимание на боль, тело хочет иного.

Сумрак не двигается. Под его коленями скопилось по липкой лужице, кровь постепенно впитывается в ложе.

Самка берет еще иглы и делает стежки от плеч к груди, спускается вниз. Контуры начинают напоминать узкие лепестки цветка, бутон которого растет из живота сына Грозы. Здесь кожа чувствительнее, каждый прокол отзывается мучительным жжением и почему-то… Усиливающейся пульсацией в самом низу.

Прорва начинает тихо рокотать — почти на пределе слышимости. Она прерывает узор на уровне пупка и отстраняется, чтобы полюбоваться на дело своих рук. Грудь самца полностью залита кровью, многочисленные яркие ручейки змеятся по ней, непредсказуемо сливаясь и вновь расходясь, мешаясь с потом. Запах ран и возбуждения не сравнить ни с чем.

Рука самки поднимает голову самца за подбородок, и Сумрак чувствует, как игла протыкает складку на горле. В глазу щиплет, и крик рвется наружу, но воин запрещает себе кричать. Он хочет знать, что будет в конце.

Стежки ведут вверх, один за другим. Острие ныряет под кожу, движется под ней и вновь выходит на поверхность. Шея — самое уязвимое место яутжа. Открыть ее — высшая степень доверия. Только доверять Госпоже опасно. А недоверия она не любит и жестоко за него карает.

Прорва не торопится, ее движения непривычно плавные, но это не более, чем обман… Крайняя игла занимает свое место под челюстью. Внезапно самка делает резкий выпад и агрессивно хватает партнера за максиллы, задирая их до хруста в суставах. Ротовые перепонки натягиваются… Чтобы быть пробитыми насквозь. Это неожиданно, это очень больно. Тело самца трясется, и возбуждение утекает стремительно, точно вода в землю.

— Ты все еще не хочешь, чтобы я прекратила? — звучит как полное издевательство, ведь теперь иглы помешают Сумраку говорить, даже если он захочет остановить истязания, но… Он молчит не только по этой причине.

Кровь медленно наполняет рот, заливает горло. Прорва отпускает жвала супруга и вновь наклоняется к его животу. Прерванный узор продолжается на подбрьюшье, и с каждой иглой ощущения становятся все нестерпимее. Госпожа очень верно все рассчитала. В который раз она ищет предел… Но сегодня опять не найдет.

Или?..

Ниже, ниже… Больно, адски больно… Медленно. Сумрак успевает почувствовать каждую иглу целиком, каждый миллиметр, проходящий под шкурой. И… В какой-то момент к боли начинает примешиваться некая сладость. Необъяснимая нарастающая сладость. Будто пьешь «Затейницу». Сперва жжение и горечь, а после нескольких глотков проявляется глубоко запрятанная приторность. Израненный рот сводит судорогой. С клыков капает слюна.

Стежок за стежком… Все ближе и ближе. Подбрюшье вновь охватывает жар, и по ногам уже течет не только кровь. Игла