Препарат [Густав Майринк] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
* * *
«Нам придется зажечь свет. Я каждую минуту боюсь что-нибудь опрокинуть, так много стульев на моем пути». В эту минуту на стене блеснула искра и послышался какой-то шум – похожий на стонущее вдыхание. Легкий треск исходил от пола, от всех скважин. На секунду воцарилась мертвая тишина. – Затем какой-то хриплый голос громко и медленно стал считать: «Раз… два… три…» Оттокар Дональ вскрикнул, стал как сумасшедший царапать спичкой свой коробок, – руки его тряслись от ужасного страха. – Наконец свет – свет! Оба приятеля с ужасом взглянули друг другу в белое как известь лицо: «Аксель». «…четыре… пять… шесть… семь…» «Зажигай свечу, скорей, скорей». «…восем… девять… десять… одиннадцать…»* * *
В нише, с потолка, прикрепленная на медном шесте, свешивалась человеческая голова с белокурыми волосами. – Шест проходил в самый череп, – шея под подбородком была связана шелковым шарфом… а под ней две красноватых доли легких с бронхами и дыхательным горлом. – В промежутке между ними ритмично билось сердце, – обвязанное золотой проволокой, достигавшей пола и примыкавшей к маленькому электрическому аппарату. – Жилы, туго натянутые, проводили кровь наверх из двух узкогорлых бутылок. Оттокар Дональ вставил свечу в маленький подсвечник и вцепился в руку своего друга, чтобы не упасть. Это была голова Акселя, с красными губами, цветущим лицом, казавшимся живым – широко раскрытые глаза уставились с ужасным выражением на зажигательное зеркало на противоположной стене, покрытой, по-видимому, туркменским и киргизским оружием и платками. – Повсюду своеобразные змеи и обезьяны лежали среди разбросанных книг. В стеклянной ванне, на столике, стоявшем в стороне, плавал в голубоватой жидкости человеческий живот. Гипсовый бюст Фабио Марини, стоявший на постаменте, серьезно смотрел вниз на комнату. Друзья не могли произнести ни слова; словно загипнотизированные, уставились они на сердце этих ужасных человеческих часов, дрожавшее и бившееся, как если бы оно было живым. «Ради бога – прочь отсюда я потеряю сознание. – Будь проклято это персидское чудовище». Они хотели подойти к двери. И вдруг, – опять этот неприятный скрежет, исходивший, как казалось, изо рта аппарата. Задрожали две голубых искры и отразились от зажигательного зеркала на зрачках мертвеца. Губы его раскрылись, – тяжеловесно высунулся язык, – потом спрятался за передние зубы, – и голос прохрипел: «Чет… вее… рть». Потом рот закрылся и лицо уставилось прямо перед собой. «Отвратительно!! Мозг функционирует… живет… Прочь… прочь… на воздух… прочь отсюда!.. свеча, возьми свечу, Синклер!» «Да открывай же, ради бога – почему ты не открываешь?» «Я не могу, там, – там, посмотри!» Внутренняя дверная ручка была человеческая рука, украшенная кольцами. – Рука покойника; белые пальцы вцепились в пустоту. «Здесь, здесь, бери платок! чего ты боишься… ведь это рука нашего Акселя!»* * *
Они стояли опять в проходе и видели, как медленно захлопывается дверь. Черная стеклянная доска висела на ней: ДОКТОР МУХАММЕД ДАРАШИКУХ. Анатом Пламя свечи колыхалось от сквозного ветра на выложенной кирпичами лестнице. И вдруг Оттокар отшатнулся к стене и со стоном упал на колени: «Здесь!.. вот это…», он указал на ручку звонка. Синклер поднес ближе свечу. С криком он отскочил и уронил свечу… Жестяной подсвечник зазвенел по ступенькам… Как безумные, – с поднявшимися дыбом волосами, – со свистящим дыханием они в темноте помчались вниз по ступенькам. «Персидский сатана. – Персидский сатана!»- 1
- 2
Последние комментарии
1 час 10 минут назад
1 час 15 минут назад
1 час 19 минут назад
1 час 19 минут назад
1 час 25 минут назад
1 час 42 минут назад