Мост (СИ) [Ольга Шлыкова] (fb2) читать постранично, страница - 3

себе баню в большом тётином тазу. Зачем тёте был запас чёрного хозяйственного мыла на даче, Славка не знал, но ему оно очень пригодилось. Когда кончились дрова в тётином сарае, Славка нашел их в сараях соседей. Весной он раздумывал, как разобраться с тётиными семенами, чтобы посадить огород, но его планы нарушила женская бригада заготовителей дров. Они приехали на грузовике, и начали разбирать крайние дома дачного посёлка. Славка наблюдал за ними три дня, и понял, что рано или поздно они доберутся и до его дома, и решил попросить их, не разбирать его.

  Два месяца спустя Славка горько пожалел о том, что подошёл к высокой худой бригадирше, и честно рассказал ей, что прожил один в посёлке всю зиму, и не хочет отсюда уезжать. "Лучше бы я убежал, куда глаза глядят. В пригороде полно дачных посёлков. Прожил бы как-нибудь" - думал Славка.

  - И ты не голодал, Робинзон? - спросила какая-то девушка, взъерошив его давно не стриженые волосы. Славка мотнул головой.

  - Не годится. - Сказала, как отрезала, худая бригадирша.

  На обед вся бригада и шофер красноармеец, собрались у Славки дома. Они наготовили еды, как на свадьбу, и уплетали всё за обе щёки. А уезжая, набили картошкой тётины мешки, и погрузили в грузовик вместе с дровами. Славку они забрали с собой, и вечером сдали в детприёмник для осиротевших детей. Здесь он впервые услышал слово блокада, и узнал, что такое голод.

  Славкина очередь на эвакуацию подошла только в конце ноября. Ждали, пока замерзнет Ладога. И вот Славка сидит вместе с другими детьми в крытом кузове грузовика, и смотрит в маленькую дырочку в брезенте. Но ничего кроме белого снега не видно. Потом быстро стемнело, и воспитательница сообщила, что они уже съехали на лёд Ладоги. Машина двигалась медленно, и воспитательница зачем-то сказала, что впереди идёт ещё одна машина с эвакуированными, а справа застряла во льду машина с какими-то торпедами. Воспитательница переговаривалась в маленькое окошечко с шофёром, и он ей сказал, что если прилетят немцы обстреливать дорогу, и в машину с торпедами попадет, хотя бы одна пуля, рванёт на километр вокруг. У воспитательницы вытянулось лицо, потому что все услышали гул самолётов.

  - Не бойтесь, это наши! Они по ночам охраняют дорогу. - Крикнул шофёр, и Славка, прислонившись к брезенту, задремал.

  Воспитательница тронула его за плечо:

  - Слава, мы приехали. Помнишь, ты обещал, мне помочь, снять с машины малышей?

  Большую, жарко натопленную избу, шофёр назвал перевалочным пунктом.

  - Здесь вас накормят, и распределят кого куда, а мне пора обратно.

  Славка оглянулся, и увидел, что в их машине уже сидят молоденькие красноармейцы в новых овчинных тулупах, и ему почему-то захотелось, тоже стать красноармейцем, и вернуться, служить в Ленинград. Машину закрыли куском белой ткани, оставив открытыми только лобовые стёкла.

  - Для маскировки, днём поедем. - Улыбнулся шофёр, увидев, что славка рассматривает колёса. Он только сейчас заметил, что они выкрашены белой краской.

  Славку, как самого старшего увезли в Москву в приёмник распределитель для подростков. Он прожил там три дня, и всегда просыпался от того, что по его лицу ползали тараканы. А когда его отправили на Урал вместе с детьми из другого приёмника, он по дороге сбежал. Потому что его избили в первый же день, обозвали франтом, и отобрали его тёплую одежду, бросив взамен рваную телогрейку. Славка думал - "Хорошо, что не добрались до мешочка с золотом" - который он прятал на груди, привязав на длинный шнурок. Когда рассвело, он увидел на фронтоне вокзала название города, где оказался.

  - Казань. - Прочитал Славка вслух, и пошёл в здание вокзала, чтобы согреться.

   Он помнил, что в Казани жила его бабушка, мамина мама, и решил её найти. "И как я сразу не додумался, сказать в приёмнике, чтобы меня отправили к бабушке в Казань. Не иначе, это мама с неба меня сюда завела" - раздумывал Славка, шагая по улицам города. Он не знал точного адреса, но помнил, как дойти до дома бабушки с вокзала. Дверь открыла незнакомая женщина.

  - Мальчик, тебе кого?

  - Прасковью Фёдоровну.

  - А кто ты ей будешь?

  - Внук. Сын Людмилы.

  - Людмилы? - Женщина смотрела на Славку, и казалось, что она решает, пускать его в дом или нет. - Ладно, заходи. Меня тётей Катей зовут, ты меня, наверное, не помнишь. - Наконец, проговорила она.

  Новости, которые ему рассказала тётя Катя, убили у Славки последнюю надежду. Его бабушка умерла, когда получила похоронку на сына