Опьянение [Татьяна Кошкина] (fb2) читать постранично, страница - 2

милая женщина за сорок, лицо покрыто мелкими ожогами от капель, видимо, не всегда успевала вовремя спрятаться в вагон во время сезона дождей. Темно-синяя форма очень идет её коротко остриженным кудряшкам. Не будь он безнадежно женат на депрессии, приударил бы, но его жена не любит конкуренции.

Попутчики

Вы никогда не думали о том, как чувствует себя свеча от геморроя? А он думал и невольно соотносил себя с этим малопривлекательным средством, лавируя в узком проходе между людьми и чемоданами. Ему стало дурно и душно. Путь будет долгим или, возможно, самым коротким в его жизни. Он закинул дорожную сумку под потертое кожаное сиденье.

— Добрый вечер! Меня зовут Эркюль. Еду в ТотГород. А вы? — стоило сесть, как сидящий напротив попутчик поспешил завести разговор. Новая порция пустых, никому не нужных слов.

Эркюль. Когда тебя зовут Эркюль, ты просто обязан носить загнутые кверху усы, совать свой нос в чужие дела и разгадывать тайны. Этот тип определенно любил все это почти так же сильно, как рассказывать об этом незнакомцам. Еще большую любовь он питал разве что к другому неизбежному роду деятельности — хвастовству и придумыванию тайн. Перебежавшая дорогу кошка, улыбнувшаяся девушка и упавший на плечо лист — даже самая незначительная мелочь казалась ему частью глубокой тайны, которую жизненно необходимо разгадать. В его оправдание можно сказать одно, он не носил котелка.

Два других попутчика оказались случайно встретившимися старыми знакомыми. Они тут же завели беседу о чем-то своем, сделав остальных лишними на этом празднике жизни. Он небрежно топал сапогом, испачканным кефиром. Она нервно потирала обнаженные плечи.

Наблюдатель

Поезд тронулся и пассажиры вместе с ним. Он смотрел в окно и туда-сюда гонял в голове мысль со вкусом сто раз пережеванной жвачки, что поезд — это отдельный мир, который существует ровно до того момента, пока не достигнет конечной остановки. У него есть свои правила, свои законы. Совершенно незнакомые и далекие друг от друга в реальном мире люди в поезде становятся ближе. Разговаривают друг с другом, что-то обсуждают, сплетничают, смеются, ругаются, в общем, живут. Но все это рушится, стоит лишь переступить порог вагона и выйти на своей станции. Ты навсегда уходишь из этого мира и уже никогда не возвращаешься. Интересно, можно ли так сойти с планеты прямо в глубины космоса?

Эркюль оказался разговорчивым малым и минут через двадцать после старта рассказал соседям по купе все, что знал о себе и жизни своих соседей по коммунальной квартире. И, разочарованно вздохнув, убежал на поиски вагона-ресторана. В плацкарте остались трое.

Молодой мужчина внимательно наблюдал за женщиной. Та уже переоделась и радовала глаза попутчиков короткими шортами и футболкой, ткань которой так плотно облегала грудь, что цепкий взгляд обоих мужчин невольно задержался на четко очерченных силуэтах сосков. С другой стороны, ее слегка вызывающий облик был как никогда кстати в этой духоте. Скрашивал ее, если можно так сказать.

В скором времени ему пришлось снять свою толстовку и достать из кармана старый потертый платок, чтобы вытереть со лба обильно выступивший пот.

— Эрик, скажи, ты все еще работаешь в той компании по производству зонтов? — девушка, пользуясь отсутствием Эркюля, забралась с ногами на нижнюю полку.

— Да, меня повысили. Теперь я отсеиваю брак, — ответил он, протягивая ей влажную салфетку, — возьми, освежись немного и постарайся не сойти с ума в этом аду. Зачем едешь в ТотГород?

— К маме, — отрывисто ответила та, давая понять, что тема закрыта. — У Стаса запара на работе, скоро же сезон. Приходится одной ехать.

— Ну, Тома, не всегда ж под крылом у мужа сидеть. Иногда стоит получить опыт индивидуальных путешествий, — глубокомысленно изрек Эрик, возвращаясь к созерцанию пейзажа за окном.

Наблюдателю жутко надоело это тело. Больное, ослабленное, депрессивное. Хочешь умереть, так прыгни уже под поезд. Недолго думая он переместился в мужчину с верхней полки. Как бы он ни смотрел на девушку, вряд ли он окажется хуже этого ненавистника черного дождя.

Наблюдатель не должен долго сидеть на месте.

Войди в меня

Тот, с кем Наблюдатель пришел, Эрику не нравился. Этот уродский шрам на щеке, потасканная одежда, грязные сапоги и депрессивная сутулость. Блеклый взгляд. Он терпеть не может таких людей. То ли дело приятный сюрприз, сидящий напротив. Жена лучшего друга Стаса меньше часа назад прямо перед ним вскочила на ступеньку поезда. Тома. Она принадлежала к тому виду женщин, которые умудряются всегда быть вызывающе сексуальными. Длинные волосы. Крупноватый рот с влажными розовыми губами. Округлые бедра и стройные ноги, глядя на которые ты можешь думать лишь об одном: чтобы она развела их в стороны. Он пытается отвести глаза, но вновь возвращается к ней. К капелькам пота медленно стекающим по шее. К влажной футболке, обтягивающей грудь. К напряженным соскам. Её