Белый слон Карла Великого [Анатолий Петрович Левандовский] (fb2) читать постранично, страница - 3

демонстративным актом.

...Это произошло на Рождество, 25 декабря 800 г. Карл слушал в соборе Святого Петра праздничную мессу. Вдруг папа Лев III, приблизившись к королю, «неожиданно» надел ему на голову императорскую корону. Все находившиеся в соборе франки и римляне дружно воскликнули:

— Да здравствует и побеждает Карл Август, Богом венчанный великий и миротворящий римский император!..

Восклицание было повторено трижды.

Затем папа, следуя обычаю древних времен, преклонил колена перед императором.

Так произошло событие мирового значения: на Западе вновь появилась империя.

Биограф Карла Эйнгард сообщает, что франкский государь был якобы неприятно поражен случившимся. Карл будто бы даже заявил, что знай он о намерениях папы заранее, он, при всей своей любви к Богу, никогда бы не пошел в этот день в собор Святого Петра. Вряд ли можно верить этим словам. В действительности событие 25 декабря было подготовлено заранее и разыграно как по нотам, причем Карл был и автором, и режиссером всего спектакля. Внешне выражая недовольство случившимся и возлагая всю ответственность на папу, новый император хотел лишь ослабить впечатление, которое коронация должна была произвести на берегах Босфора. Но могла ли столь грубая уловка ввести в заблуждение искушенный в политических интригах византийский двор? В обычных условиях — конечно же, нет. Но расчет Карла как раз и строился на том, что для проведения своей акции он выбрал не совсем обычное время.

В те дни у власти в Византии находилась императрица Ирина, женщина, взошедшая на трон ценою кровавого преступления. С ней уже давно Карл вел интенсивные переговоры. Теперь, после «неожиданной» коронации, новый император Запада, заявляя о своем желании сохранить полное «единство» империи, с благословения папы отправил в Константинополь особое посольство, дабы предложить руку и сердце повелительнице православного Востока. И посольство было принято весьма благосклонно. Казалось, заветная мечта Юстиниана о полной реставрации прежней Римской империи (правда, под эгидой Запада, а не Востока) вот-вот должна была осуществиться...

В последний момент, однако, все сорвалось.

Против Ирины, ослепившей и заточившей в монастырь своего родного сына, давно уже зрело недовольство. По-видимому, маневр Карла ускорил возникновение заговора. И вот 31 октября 802 г. буквально на глазах уполномоченных франкского государя произошел переворот, в ходе которого Ирина была низложена, а византийский престол занял ставленник знати Никифор. Ситуация радикально изменилась. Новый император вообще отказался признать западного «самозванца».

В воздухе запахло войной.

Вот тут-то Карл и решил разыграть свой главный козырь — союз с багдадским халифом. Франкская летопись глухо сообщает о новом посольстве Карла к Харуну и об ответном багдадском посольстве, прибывшем в Ахен в 807 г., в самый разгар военных действий, начавшихся на Адриатическом море. Но если франкские источники молчат, то греческие и арабские материалы свидетельствуют, что именно в это время происходит серия весьма упорных баталий, в которых Харун ар-Рашид выступает против Византии. Параллельно Карл усиливает давление на Восточную империю и по другой линии, опять-таки используя добрые отношения, установившиеся между Ахеном и Багдадом. Уже упоминалось, что в 800 г. иерусалимские послы поднесли франкскому государю ключи от их города. Событие это наделало много шуму в историографии. Уже Эйнгард, как мы видели, интерпретируя патриарший дар на свой лад, утверждал, будто Харун ар-Рашид уступил королю франков «из любви к нему» Гроб Господен, т. е. дал утвердиться его власти в Иерусалиме. Это положение, подхваченное последующими хронистами и сказителями, переросло в легенду, сделавшую Карла не только паломником в Иерусалим, но и властителем всего Востока. Позднее эту версию подхватили и некоторые историки, заявившие о существовании «французского протектората» над Палестиной в IX в. В действительности дело обстояло иначе. Пресловутая посылка ключей была не более чем символическим актом доброй воли со стороны Багдада. Карл, однако, сумел мастерски использовать ситуацию. Его агенты проникли в главные города Северной Африки — Карфаген и Александрию, он продолжал обмениваться посольствами с Иерусалимом, посылая патриарху большие денежные суммы, но его почину в Палестине возводились церкви и странноприимные дома, оказывалась материальная помощь паломникам-христианам. И главное, есть указания на то, что франкский монарх активно вмешивался в споры о церковной догматике, имевшие место в Иерусалиме, добиваясь проведения западной (католической) линии по всем спорным вопросам. Таким образом, и здесь Карл наносил удары своей сопернице Византии, вырывая из-под ее духовного влияния земли, некогда ей принадлежавшие.

Все это — и довольно быстро