Антология истории спецслужб. Россия. 1905–1924 [Владислав Наполеонович Клембовский] (fb2) читать постранично, страница - 2

кардинально. Армии становились массовыми, каждый потенциальный воин заранее был занесен и подсчитан в соответствующих сводках мобилизационных подразделений Генштаба. «Тупость» царизма и, соответственно, бездарные его генералы как прямое свидетельство деградирующей политической системы? (Любимое объяснение большевистских идеологов.) Наивно и слишком просто. Государственная система была дееспособна. Доказательством тому является пусть половинчатая, но реальная модернизация политических структур, осуществленная под натиском мятежных сил (революции 1905–1907 гг.), успокоение страны и последовавший за этим бурный экономический подъем.

Историософская мысль о том, что темпы развития исторического сознания в разных культурах далеко не одинаковы, кажется слишком банальной без анализа действительных (конкретных) причин их проявления в той или иной сфере, В изучаемом вопросе, на наш взгляд, все сказанное, конечно, нельзя сбрасывать со счета, но глубинные причины «отставания» лежат в другом.

Россия жила и действовала среди хищников, по их законам, но сама не была хищницей, страной-агрессором. Российская империя давно уже достигла своих естественных границ. В ее геополитических очертаниях было лишь единственное слабое звено. Таковым являлся нерешенный пресловутый «восточный вопрос», т. е. возможность для России беспрепятственного выхода в Средиземное море через Черноморские проливы. Державе, лишенной гегемонистских устремлений, не было объективной необходимости без особой на то нужды заблаговременно строить органы тайной агрессии — спецслужбы. Для этого, полагали, достаточно иметь традиционную дипломатию, дееспособный институт военного атташата, надежные органы госбезопасности. (Как оказалось, это стало серьезным стратегическим просчетом.)

О последних надо сказать отдельно. Хотя разведка и контрразведка России строились в 10-е гг. начавшегося столетия на собственной правовой, организационной и кадровой основе, это не исключало их теснейшую связь с Департаментом полиции (ДП) всесильного МВД. Именно он в предшествующие десятилетия нес бремя будущих спецслужб. В определенном смысле можно даже утверждать, что разведка и в особенности контрразведка буквально отпочковывались от ДП, при этом сохраняя в себе как положительные, так и отрицательные стороны знаменитых органов сыска. Вот почему российская общественность, преимущественно либерального толка, негативно воспринимала доносившиеся до нее искаженные сведения о новых органах, которые создавались в военном ведомстве в глубокой тайне от потенциальных внешних врагов.

Из-за гибели империи военной разведке и контрразведке не удалось пройти самый ответственный участок своего эволюционного развития — превращения в многофункциональную спецслужбу государства. Они погибли, разделив трагическую участь русской армии. В бесславные месяцы правления Временного правительства не удалось вдохнуть в них новую жизнь. Большевистское руководство хотя и сравняло с землей их могильный холмик (до основания разрушило остатки организации и жесточайше расправлялось с прежними носителями информации), но зато реализовало железной рукой, как казалось прежде, немыслимое дело — собрало воедино госбезопасность, разведку и контрразведку и создало искомую службу. Под крышей ВЧК (позже ОГПУ) функционировали территориальные органы госбезопасности, специализированные органы — особые отделы (военная контрразведка) и иностранный отдел (политическая разведка). Именно так завершился полный исторический цикл развития разведки и контрразведки в специальную службу государства, занявший в общей сложности около двух десятков лет начавшегося столетия (1903–1920.

Руководители разведки и контрразведчики в штабных подразделениях были все сплошь прагматиками, менее всего способными к теоретизированию. К тому же материя, которой они владели, относилась к категории совершенно секретной: лишние бумаги могли оказать дурную службу самому делу, безопасности отечества. Учились преимущественно на своем опыте, а если удавалось, сверяли с чужим (своих противников), доставшимся по счастливому случаю. Да и сам приобретаемый опыт был недостаточен для глубокого теоретического осмысления всего содеянного. Вот почему до Первой мировой войны литература о шпионаже и всего производного от него весьма и весьма скупа. Например, в систематическом каталоге за 1832–1910 гг. библиотеки Императорской Николаевской военной академии в разделе «Разведка. Охранение. Тайная разведка. Криптография» значились такие книги на русском языке: Клембовский В. Н. Тайные разведки (Военное шпионство); Изместьев П. И. Значение военного секрета и скрытности (Из заметок офицера Генерального штаба); Лянуар. Немецкое шпионство во Франции; Рюдеваль Р. Разведка и шпионаж; Практические указания строевым офицерам^[2]. Только по окончании войны 1914–1918 гг. как будто что-то прорвало плотину: книжный рынок с