Созопольские рассказы [Славчо Чернишев] (fb2) читать постранично, страница - 42

затруднит, то я переслал бы через вас бутылку «Плиски» для него.

— О чем речь, с удовольствием! — Он широко и ясно улыбнулся. — Мне в голову пришла Марчелла. Эта прелестная куколка Марчелла. Вы не знаете ее?

— Видел в казино.

— Жареная султанка и белое сардинское вино, верно ведь? — Старый моряк оживился. — А со всех столиков: «Марчелла!»… «Марчелла!»… «Эй, Марчелла!»… И эта тринадцатилетняя девчурка носится от столика к столику и озаряет собой все казино… Какое очарование! Какая грация!.. Марчелла будет киноактрисой, попомните мои слова! — И он нежно, мечтательно улыбнулся.

В своих путевых заметках я рассказывал об этой юной красавице, которую ее отец — владелец казино — использовал как официантку, и уверенность Магеллана в ее будущности поразила меня. Моряк, видя ее, испытал, пожалуй, те же чувства, что и я, но оказался смелее меня в своем желании, чтобы она покинула портовый кабачок. С его стороны, это было благородно.

Вставая из-за столика, он сказал:

— Знаете, на Антильских островах, к примеру, я мечтаю о заснеженных лесах, запахе сосны, зимних закатах, а здесь — о кактусах, атоллах и пальмах. Моряк вечно раздваивается между родиной и остальным миром. Впрочем, весь мир — только для моряков.

Он попрощался и торопливо вышел.

Этот человек очень мне понравился. В отличие от многих он был светел, мягок, с душой настоящего мореплавателя. Я сожалел, что он так скоро ушел и мне не удалось договориться с ним о новой встрече.

Несколько дней спустя я вспомнил о бутылке коньяка, которую я так и не отправил, и с некоторой завистью подумал о том, что Магеллан уже в Сардинии.

Весной я и Паша́ ловили сетями султанку неподалеку от Змеиного острова. День был теплый и чистый. Только что начался чудесный месяц май. Стаи лебедей пролетали низко над заливом, и их бисерный полет был исполнен изящества и красоты.

Кто-то позвал меня с берега. Я обрадовался, узнав Магеллана. Он легко прыгнул в лодку и без обиняков спросил:

— Ты не видел меня на этих днях?

— Нет, — ответил я, посмеиваясь над его забавной привычкой задавать такой вопрос.

— Только что бросили якорь. Ты не можешь себе представить, до чего я изголодался по берегу! Приехать сюда, улечься на траву и слушать родную тишину — было моей мечтой. Мир ужасно шумен!

Паша́ перестал грести и многозначительно взглянул на меня. Мне стало досадно: откуда Паше́ знать, что такое тоска по родине? Ведь он дальше Босфора и носу не казал! Не понимает он, что значит для моряка родина, милый сердцу берег!

— Откуда ты вернулся? — спросил я Магеллана.

Он устало присел. Странствия выжали из него последние силы.

— В кругосветном побывал, — невесело буркнул он.

— На «Раковском»? — воскликнул я и тотчас же устыдился охватившей меня зависти.

— Тридцать шесть портов… Закурим? — Он достал пачку «Пэл-мэла» и, угостив нас, продолжал: — Не очень-то я их люблю, но наши кончились быстро. За сто двадцать два дня я выкурил тридцать бандеролей, и ничего не осталось… Как по-твоему — купить мне корабль?

— Какой корабль?

— Небольшой, разумеется, тонн сорок. Хочется спокойно повидать свет, ну, и само собой — имя свое оправдать. Надоело мне — галопом по Европам… Ах, Южная Италия! Или, скажем, греческий архипелаг? Или Кокосовые острова? Красота! Уж не будем говорить о Таити! Вот я и собрал немного валюты, через десять дней отваливаю, так что ты скажешь — покупать? В Пирее они идут за бесценок.

В глазах у меня потемнело от зависти. Как вам, может быть, известно, мы тогда готовились к первому в Болгарии кругосветному плаванию под парусами, но мы не догадались или, вернее, не хотели приобрести готовое судно. Мы следовали золотому правилу всех мореплавателей. А тут вдруг этот Магеллан! Неужели он опередит нас? И неужели ему еще не надоели скитания?

Паша́ с глубоким укором взглянул на меня. В одном своем сочинении я выдал нашу тайну, и они с барбой Йорго долго сердились на меня и предсказывали провал нашей затеи. Однако было бы нечестно, не по-морскому каким бы то ни было манером заставить Магеллана отказаться от своей заветной мечты. Впрочем, он все равно бы осуществил ее.

— Ну, так что же творится на белом свете? — спросил я, чтобы прекратить неприятный разговор.

Старый моряк бросил на меня подозрительный взгляд, как видно, о чем-то догадавшись, а может быть, он просто был недоволен тем, что я не ответил на его вопрос.

— Спрашиваешь, что творится? Карусель! Ураган «Флора» — тайфун «Луиза», ураган «Хильда» — тайфун «Уинни», вот что творится. Все погоды сбесились! Эти атомные испытания до того нас довели, что хоть бросай морское дело. Нет, на этот раз я останусь. Кому охота, пусть тот тонет!

— Так ведь через десять дней… — несмело вмешался Паша́.

— Еще не знаю, сынок, — сказал ему Магеллан. — Тяжелый поход!

— Ну, а точнее? — раздраженно бросил я, сердясь на него за попытку запугать нас.

— А точнее — коловерть! Что может быть точнее? Все время —