И большего не надо. История одной любви [Лилия Мигаро] (fb2) читать постранично, страница - 2

на обед ели горячее. Мой гардероб, как и сына, сменились, в нем появились новые, пусть и дешевые вещи, и обувь по сезону и размеру. А еще, я наняла нянюшку, она собирала стирала и гладила пожертвованные вещи и обувь и давала нуждающимся. Со временем я мечтала шить детям форму, но сейчас на это не хватало денег. Нянюшку я вообще забрала к себе. Со своей семьей я по-прежнему не общалась. Они не стремились, а я не настаивала.

С Грэмом Варгисом, по долгу его службы, мы встретились намного позже. Когда королева с детьми посещали мою школу с благотворительным визитом. Но я отказала ему в общении и встречах, а сыном он не интересовался. Так мы и жили. Мои одаренные выпускники, поступали в академии, как стипендиаты ее величества. Это было переломно, никогда ранее академии не заканчивали простолюдины. А высокому обществу, еще недавно вычеркнувшему меня из своих жизней, приходилось не просто терпеть, но и улыбаться лебезить со мной. Ведь ее величество стала частой гостьей моей школы и ее покровительницей. Она открыла подобные школы во многих городах королевства, убедила своего царствующего супруга содержать их из казны. Поэтому в высшем обществе, особенно в столице, стало модным помогать таким школам. Кто-то жертвовал деньги, кто-то книги, кто-то артефакты, перья, тетради, книги и даже мебель, картины, продукты питания, одежду и обувь. В школах подобных моей были рады всему. Я поддерживала отношения с другими директорами и часто обменивались подарками. В южных регионов было с излишком продуктов, а в северных одежды, а у меня книг, перьев и тетрадей. А еще, все школы от меня получали картины, их было в излишке. А потом меня королевским указом включили в приемную комиссию королевской академии, в награду за заслуги и как первопроходца в общедоступном образовании. Потом и в других академиях включили директоров в качестве представителей интересов их выпускников. Именно там я и познакомилась со своим новым мужчиной. Декан факультета боевой магии. Он был старше меня на 14 лет. Высокий брюнет со строгим взглядом черных, словно тьма, глаз. Он был из высшей знати с безукоризненной репутацией. Непоколебим, строг и по-военному дисциплинирован. Именно с ним я посмела спорить отстаивая право юной, хрупкой девы, золотой блондинки ниже среднего роста из обедневшего дворянского рода, на обучение именно боевой магии. Сама я магией почти не владела, моего потенциала хватало не на все даже бытовые заклинания. А у этой девчонки потенциал был выше, чем у доброй половины молодцов уже зачисленных. Комиссия взирала на меня словно на смертницу. Этот спор продолжился в уединении, куда декан Мирос меня пригласил для приватной беседы. Скандаля и крича я доказывала свою правоту, а он злился, скрипел зубами и сверкал глазами, молча. Видимо он привык, что одного взгляда достаточно, чтобы все молча согласились с его правотой. Но я не унималась. В какой-то момент он приблизился ко мне не позволительно близко, хотел подавить своим авторитетом. А я, я сквозь всю его созданную браваду увидела в глазах неподдельную заботу о той девчонке. Мне стало стыдно, и я опустила взгляд с его черных глаз ниже. А там … Поджатые губы, он во время нашего спора ни разу не возразил, эти губы с момента нашего уединения ни разу не раскрылись. И я запнувшись на полуслове захлебнулась вдохом. Не думая, не воспитано облизала в раз пересохшие губы. А потом спор закончился страстным поцелуем. Девушка стала-таки адепткой боевого факультета, но по специальности защитная магия. Она визжала вися у меня на шее, целуя и осыпая благодарностью. А милорд Мирос Андрус в тот же вечер стал моим любовником. Да, именно любовником. Он был женат и по-своему счастлив в браке. А я, я была его прихотью, а он моим оправданием. Мой сын тоже поступил в королевскую академию, он был одаренным магией и выбрал артифактику. Наверное, на этом стоило остановиться и быть счастливой. Но госпожа судьба внесла свои коррективы.

Пророчество.

Одна из верховных прорицательниц королевского двора трагически погибла. Ее отравили. И последнее, предсмертное, а значит сильнейшее и необратимое свое предсказание она озвучила прямо на балу. Меня там не было и быть не могло, но газетчики все ярко описали разнеся пророчество по всем концам королевства и за его пределы. Ирма, так звали пророчицу, она закатила глаза, и они покрылись молочно-белой пеленой. Она закричала от боли яд поражал ее тело. Музыка и разговоры стихли. И неестественным, чужим голосом она произнесла:

«Умрет король, умрет наследник, погибнет народ и королевство падет. Но лишь подруга королевы Катарина дэс Вильямс сможет вырвать оружие врага, а для этого она создаст свою семью. Тогда выживет король и наследник, тогда не падет королевство, тогда не умрет народ. Ее дети будут опорой, а муж союзником – это и будет лучшим миром для королевства и для нее.»

Стоит ли говорить, что в этот же вечер и меня и моего сына удостоили чести личной беседы с правящей четой.