Банджо-блюз (fb2) читать постранично, страница - 2

вызовет полицию.

– А как же! Вот я и вызову. Все свободные подразделения и патрули, никак не меньше! Всё равно к тому времени палубу уже успеют проломить. Моряки, прихватив Фицкернову даму интересного вида, отступят за борт под команду: «Полундра!». Но их можно понять, они люди военные, у них устав. А нас в полном составе заметут в участок. И тебя заметут, хоть ты и попытаешься сделать вид, что оказался на барже случайно, и вообще у тебя есть справка о наличии нимба и крылышек. Не поможет, любезный. Будешь сидеть, как все, в обезьяннике до утра. Под банджо, которое Джо не бросит ни за что. А фараонам и банджо, и Амандин вокал очень даже понравятся, и они будут заказывать «Девочки из Буффало» восемь раз подряд.

– Это жестоко. Сбавь до пяти.

– Ни за что. Терпи. А то для счастья не хватит. Да, утром мы позвоним Дарию, чтобы он внёс за нас залог. Сам он, конечно, не приедет, но пришлёт такого всего из себя внушительного монаха с лицом, которое от святости только что не лопнет, и тот положит в кассу необходимые сестерции и динарии. У Дария есть, я знаю. А на улице нас будут встречать очень сердитая Алекса и чрезвычайно недовольная Наоми.

– С полотенцами?

– Обязательно. Какое же счастье без Большого Мокрого Полотенца?

– И Алекса скажет, что я связался с плохой компанией, и что она проплакала всю ночь. И будет требовать, чтобы я эту хулиганскую компанию бросил.

– А ты бросишь?

– Ну, во всяком случае, буду смываться в момент явления Фицкерна.

Дункан засмеялся, запрокинув голову к чёрно-звёздному, тусклому в размытом свечении города небу.

– Мак?

– Да?

– Ты никогда их не отпустишь?

Маклауд подтянул колени к животу и требовательно протянул руку, в которую немедленно прыгнул бокал с таинственным напитком.

– Я никого не держу, Старейший. Никого. Просто… дверь всегда открыта, понимаешь? Моя дверь, здесь, – и он прижал свободную руку к сердцу. – Может, кто-нибудь заглянет в гости. Постоит на пороге, кивнёт, спросит: «Как дела, Мак?» Или скажет: «Я скучаю по тебе, Мак» Или другую бессмыслицу. Знаю, что ты сейчас скажешь, но я иначе не умею жить...

Но Митос не сказал ничего, и в тишине было прекрасно слышно, как Маклауд гулко глотает, вливая в себя крепчайший коктейль как воду.

В тишине?

– Неужели заснули? – с надеждой подал голос Старейший.

Мак пожал плечами, не отрываясь от бокала.

Перебор струн разрушил надежды, но это уже было не лихое кабацкое бренчание.

Это был блюз. Настоящий, искренний, щемяще-прекрасный блюз.

Блюз на банджо?

Да. Хорошему человеку для того, чтобы сыграть блюз, хватит и табуретки. Какая разница, куда он приладит струны своей души?

После нескольких тактов в мелодию блюза вплёлся голос. Не очень громкий, чуть хрипловатый, но верный, без фальши.

Аманда запела громче, и банджо подстроилось:

Фонари гасли один за другим, намекая, что скоро начнёт светать.

Иоханнес Рутенберг (Johannes Ruthenberg) Зверь без имени

На две трети он бог, на одну – человек он,

Образ его тела на вид несравненен.

Шумер. 1927 до н.э.

Дивное пение звучало, снова и снова отдаваясь от стен дворца. Затихало и вновь набирало силу, оставаясь при этом мягким и нежным. Мужчина в тени колонны одного из многих внутренних дворов с улыбкой смотрел на сидящую у фонтана Мари. Она пела старинную песню, которую кроме ее бабушки вряд ли кто сегодня помнил. В ней говорилось о бессмертных героях дальних стран, и Мари любила ее. Он вышел из-за колонны и поцеловал Мари.

– Ты пришел, послушать, царь, – смеясь спросила она. – Сейчас будут лучшие строфы: смерть злого демона Хумбабы.

Гильгамеш вздохнул и опустился на пол, прислонившись спиной к бортику фонтана.

– Ты же знаешь, что я его не убил. Как бы мне хотелось, чтоб было иначе!

Картины из далекого прошлого промелькнули перед его внутренним взором: жрец уговорил его подождать с обезглавливанием до полнолуния и представить это как жертву богу Ану. А ночью Хумбаба бежал. Воины преследовали его до морского берега, но он на их глазах исчез в волнах прибоя...

Мари положила руку ему на плечо, его голова прислонилась к ее коленям.

– Смерть Омада печалит твое сердце, любимый, – прошептала она. – Он знал, на что решился, когда вызвался быть посредником.

Два дня назад гонец принес весть от царя Хумбабы: никакого мира, пока голова Гильгамеша на плечах! Таков был его ответ, и для ясности прислал