Три великих жизни [Вера Михайловна Корсунская] (fb2) читать постранично, страница - 3

корыстолюбие. Он сам и его семья стремились помочь прихожанам, если с кем из них случалась беда. К пастору и его жене шли за советом в семейных делах, за лекарством, за семенами. Шли просто поговорить, вместе выкурить трубку. Соберутся к дому Нильса, сядут полукругом и разговаривают не спеша, с достоинством. Потом посмотрят сад и, также не спеша, разойдутся.

А сад у пастора редкостный во всей провинции Смоландии. Небольшой, но в нем собраны растения из ближних мест и выписанные издалека. Все свободные часы пастор Нильс работал у себя в саду. Сорок лет прожил он в Стенброхульте, и никогда не остывала его любовь к саду. Он приходил сюда утром, до службы в церкви, здесь обдумывал свои воскресные проповеди, заглядывал и поздно вечером, перед сном.

Жена пастора полюбила сад еще больше с того времени, как заметила, что ее первенец Карл — маленький Калле — страстно стремится к растениям. Ничто не могло так занять мальчика, ни игрушки, ни лакомство, как новый цветок.

С удивительной серьезностью малютка устремлял на него глаза, а потом переводил взгляд на мать, словно спрашивая: «Как его зовут?»

Теперь, когда Карла уже не было в Стенброхульте, его мать с особой нежностью приходила в сад и среди растений вспоминала о сыне. Вот здесь он шел по дорожке, ступая еще неверными шагами. Этот кустик Калле принес из рощи и сам посадил. Пастор Нильс задумчиво смотрел, как она молча переходит от растения к растению. Он великолепно знал, о чем она думает, о ком грустит.

— Помнишь его прогулку- с тобой — первый урок ботаники? — однажды сказала Христина, подойдя к мужу.

— Как же не помнить. Он и тогда был решительным. Что, лет четырех был Калле?

— Исполнилось четыре года. Как он смотрел на тебя! Прямо в рот, когда ты называл растения. Тогда-то мы и дали ему место для отдельного садика...

Пастор Нильс выбил трубку и медленно заложил новую порцию табака, но не стал закуривать, смотря куда-то вдаль, поверх головы жены, поверх кустарников и трав.

Он все очень хорошо помнит. Кажется, это было в воскресенье. К ним пришли соседи, и все решили отправиться на ту сторону озера. День был теплый, солнечный. Христина взяла с собой Калле.

Дорогой разговорились о растениях. Пастор Нильс срывал некоторые экземпляры, называл их и объяснял свойства. Друзья, сельские жители, с большим вниманием слушали, спрашивали: ядовиты эти растения или полезны, можно ли ввести их в культуру? Живая, веселая беседа о растениях заняла внимание всех.

Маленький Калле с таким жаром смотрел на отца, так проникновенно слушал, как будто желал запомнить его слова на всю жизнь. Ему хотелось узнать названия всех растений, и он все переспрашивал отца. Наконец тот сказал, чтобы мальчик старался запоминать названия с первого раза, потому что повторений больше не будет. И Калле сосредоточил все свои силы, напряг всю свою волю, внимание, чтобы удержать в памяти рассказы отца. Глаза у него засверкали огнем.

Мать даже испугалась за состояние здоровья мальчика и прижала его к себе. Он умоляюще посмотрел на нее: «Не мешай, прошу тебя, мама», — и движением глаз указал на отца и растение, которое тот держал в руке. Кажется, это была орхидея.

Первый урок ботаники заставил родителей заметить интерес ребенка к растениям. Ни одного дня мальчик не мог провести, не задавая отцу вопросов о них. Все дни, если только не удерживала дома непогода, он проводил в саду с доброй и умной матерью. Родители отвели ему место для нескольких грядок — садик Калле. Сюда приносил он из поля и леса полюбившиеся ему растения, высаживал и заботливо выхаживал их.

— Конечно, с гимназией вышло не очень ладно, аттестат у Карла не радует, но будем надеяться на создателя и его милость, — закончил пастор Нильс.

— И почтенного профессора Гумеруса, — добавила Христина. — Он, разумеется, не откажется помочь нашему Карлу. А потом мы попытаемся сберечь еще немного денег для него.

У родителей Карла Линнеуса было вполне достаточно оснований тревожиться за судьбу сына: не везло ему с учением. С самых ранних лет с мальчиком происходило, на их взгляд, что-то непонятное. Все окружающие, как и отец с матерью, находили его смышленым, любознательным ребенком. Вопросами о цветках, листьях, жуках он ставил в тупик своих наставников.

А в то же время, как только дело касалось учения, Калле придумывал всякие причины, чтобы хоть оттянуть как-нибудь уроки. Казалось, растения, сад так вошли в его душу, в такой степени заняли воображение, что больше не осталось места ни для чего другого, кроме этой единственной пылкой страсти.

Отец охотно поощрял любовь Карла к растениям. Он и сам их очень любил, но считал увлечение ими вторым делом. Первое же, самое главное дело сына, — готовиться к духовному званию.

Первенец должен наследовать приход отца. И вот