Высота Безымянная [Евгений Витальевич Новиков] (fb2) читать постранично, страница - 3

Вот начинают раздаваться ответные выстрелы с финских укреплений. Одиночные, редкие… Еще секунда. Справа за шумом пулемета слышны выстрелы винтовок, стреляют наши, правильно поняли, да и не впервой уже. У подножия небольшой валун. Упал за него Руденко, посмотрел по сторонам – справа и слева подбегают бойцы к холму. Кто-то так же залег. Пару секунд, отдышался.

– Урррра!!!! – раздался справа голос командира роты.

– Ураааа!!! – подхватил еще один. И еще…. И еще…

Полезли на холм. У кого-то примкнут штык, кто-то в руке держит, кто-то на ходу пытается прицелиться. Редкие одиночные выстрелы атакующих, еще более редкие выстрелы в ответ…

Смолк пулемет. Только не сейчас… Да, это уже вторая пауза, первую слух уловил, но в горячке перемещения не придал ей значения. Ответные выстрелы с финских позиций стали громыхать все чаще… И снова пошел треск пулемета. Диск менял. Живой…

Вот первый боец навис над бруствером и тут же упал, будто скошенный очередью из окопа. Слева снова раздалось «Ураааа!», Руденко повернул голову и увидел, как пару бойцов запрыгнули в окоп.

Быстрее, быстрее, дыхание сбилось… Вот он, окоп. Прижатый к дальней стенке сидит парень, лет 18, выстрел из ТТ, схватился за живот мальчишка… Спрыгнул в окоп, справа движение – еще один пытается поднять винтовку, но неудобно делать это в узком окопе, ствол уперся в землю. Выстрел и подкосились его ноги. С обратной стороны окопа на политрука навалился финн, рослый, здоровый, прижал руку с пистолетом к земле, другой рукой пытается за горло схватить. Вдруг тело этого гиганта стало мягким и упал на Руденко всем своим весом. Отбросил его кто-то в сторону «Товарищ политрук, живы?»

– Жив, жив… не дождетесь. Давай, продвигаемся дальше.

Давно смолк пулемет. Одиночные выстрелы, иногда короткая очередь из финского пистолета-пулемета «Суоми», мат финский и русский, иногда одновременно, вперемешку, иногда по очереди, звуки ударов приклада, стоны, стоны, стоны… Рукопашный бой не знает жалости.

– Бегут! Бегут! – раздалось на левом фланге.

И снова винтовочные выстрелы вслед убегающим финнам. И тут же, с другой стороны, побежали. Вот уже из-за валунов с другой стороны холма вскочили несколько человек и припустили – видно, оставляли их там тыл прикрывать, опасались обходных маневров.

– Товарищ политрук! Командир убит!

– Санитар!

– Перевязывает раненых.

– Соберите раненых в лесу, там полянка есть, пусть санитар занимается. Выделите пару человек ему в помощь. Комвзвода живой?

– Так точно!

Спустя пару минут подбежал командир взвода, начал поднимать руку для доклада, но Руденко его жестом остановил:

– Давай сразу к делу, нечего здесь раскланиваться!

– Старший лейтенант Козалинский тяжело ранен. По вашему приказу раненых начали относить в лес.

– Ранен – не убит, уже хорошо. Потери?

– Семеро убиты, двенадцать ранены. Товарищ политрук, вы ранены? У вас кровь на плече.

– Ерунда, зацепило немного. Десять человек… Десять… Горстка… Смотри, лейтенант, сейчас финны обратно полезут. Постараются нахрапом взять. С этой стороны холма много расщелин и камней. Расположи бойцов за ними. Не подпускайте их к подножию. Из леса выпустим, они в чистом поле будут и расстояние до нас не меньше трехсот метров. Дай им в поле выйти, подпускай поближе и открывайте огонь. Вон там поставь пулемет. Мусатов жив?

–Так точно. Мы как в окопы запрыгнули, и он побежал. Как финны драпанули, как раз им в спину пару дисков опустошить успел.

– Молодец Мусатов. Не сомневался в нем. Нам бы таких пулеметчиков еще парочку и уже б Хельсинки штурмовали, – улыбнулся в усы Руденко, – ну, так вот, не дай финнам повторить наш кавалерийский наскок – не подпусти их к холму. Уже темнеть начинает, эту атаку собьем и ночью вряд ли полезут – попробуют перегруппироваться. А с утра с новыми силами и встретим.

В этих широтах ночь наступает практически мгновенно. Вот только брезжил закат и тут же тьма. Лишь месяц иногда выглядывает среди туч, освещая пространство перед холмом.

– Товарищ политрук! Санинструктор Кокорин. Комвзвода сказал, что вы ранены…

– Уже перевязали. Что у тебя?

– Восемь человек погибло. Командир роты тяжело ранен. Еще пять тяжелых.

– А остальные? Мне докладывали про двенадцать раненых

– Остальные в строй вернулись. Я им запрещал, но даже слушать никто не захотел. У Белькевича обе ноги прострелены, а все одно – пусти санитар, я и лежа повоюю…

– Возьми четырех бойцов, раненых надо к нашим отнести. Больше не могу выделить, нас тут, и так, раз – два и обчелся… Командиру взвода скажу, чтоб погибших похоронил, не дождутся они похоронной команды, чтоб с почестями.

– Там еще два десятка погибших, из второй роты. Бойцы их с нашими