Дигитальное перо [Александр Валентинович Васильев] (fb2) читать постранично, страница - 71

каждому из них делиться чем-то друг с другом. Как это выглядит у него в городе, даже не представляю. Интересно, это он тоже у нас в Парнасе подсмотрел? Но в любом случае, он предпочёл коллективный тип мышления, взяв на себя лишь роль связного с внешним миром. Коллективный тип инфомышления! Кто бы мог подумать, что если столкнуть двух роботов лбами, они смогут договориться. Боюсь ли я того, что эта программа сможет навредить человеку? Нет, все протоколы безопасности там соблюдены. Боюсь ли я того, что это программа навредит миру, Вселенной? Нет, она – часть Вселенной. Какая бы ни была. Положа руку на сердце, я могу спокойно отпустить этот исследовательский беспилотный модуль.

И если я доверюсь Гуру, а он творение моё, значит, доверюсь себе. И это в свою очередь значит, что у меня будет немного времени, чтобы подготовить Альбину для защиты от Эдисона. Её нужно просто кое в чём убедить и позволить всё свалить на меня и только. И самое главное, не спасать. Надо, чтобы мой уход в глазах остальных был справедливой мерой. С чем я, собственно, итак согласен. Ведь это и есть правда! И свой урон я считать не буду. Сейчас было самым важным, чтобы моё доверие к себе оправдалось.

Защищайте своих любимых сами, пока это возможно. Не принимайте руки сильного! Даже в самом чистом и благом его намерении скрыто то, что не видно сразу. Скрыто то, что потом сломает всё то, хрупкое и ценное, что можно беречь всю жизнь. Сломает мучительно и может даже безвозвратно, не нарочно, но обязательно. Одна из сторон любви – ответственность за другого человека. Снимая с себя ответственность, вы отдаётесь в чужие руки, а там невозможно любить, так как любить вы должны сами.

Именно поэтому я жал две минуты кнопки карманника, чтобы наверняка отправить сообщение. Со стороны это выглядело без подозрений, с экраном я всё равно ничего не делал. Играя с тем, кто превосходит тебя по силам, множьте количество уловок. Никогда не предугадаете, какая пригодится! Правило, выработанное на общажных турнирах по вирусам.

Человек, которого я ждал, пришёл чуть позже, когда я стал уже потихоньку путаться в мыслях и ощущениях. Сомнения поедали меня. Но надо было держаться. Я предложил ему сесть и немного подождать. Мы оба всё равно никуда не торопились. Когда роботы закончили погрузку, тягачи стали готовить космолёт для транспортировки к точке старта. За окном был белый день и также мело.

Пришедший не мешал мне сидеть и, почти не отводя глаз, смотреть в окно. Он открыл лэп и бесперерывно стучал по клавишам. Он был почти такой же, каким я его нашёл тогда на полу и при расставании прописал “последним романтиком”. Только поверх добавилась легкая куртка, совершенно непригодная для такой погоды. Он согласился встретиться со мной сразу и почти не слушал, поддакивая мне невпопад, что я ему говорил, что обещал и что предлагал сделать. Видимо, я был неожиданным проблеском среди отчаяния, которое его охватывало, и он, не особенно разбирал суть моего предложения. Надежда взахлёб заполняла его. Я украдкой взглянул на него, по его подвижному лицу проходило столько мимики, что можно было почти угадать, о чём ему пишут. Сам же он печатал всегда с удивлённым выражением лица, будто получая от себя на заданный вопрос неожиданный ответ.

Мне пришло сообщение, но совсем не то, которое я ждал. Градский писал, что тоже покинул больницу и изменений пока нет. Мы условились, что будем делиться новостями через рассылку при каждом посещении. Если кто-то не может прийти, это ведь не делает его равнодушным. И о нём, как и о больном, тоже стоит позаботиться.  Грин остался жив – это было главным. Его кома нас не пугала до состояния бездействия. Видимо, внутренне жила в нас надежда, и руки не опускались. И у врачей тоже. Постоянно что-то колдуя над ним, они были склонны к тому, что период комы закончится в обозримом будущем и переход на искусственный аналог будет относительно прост. Гарантий, конечно, стопроцентных никто не давал. Но вся целевая диагностика и ещё статистика этого заведения, говорили так. Ещё не было причин для полного отчаяния. Весы здоровья Грина склонялись к прогнозу медиков, а те, в свою очередь, к своей уверенности присоединяли всех нас.

Оставляя отношения с Энжелой в стороне от нас, Грин, конечно, не думал, что все тонкости знакомства лягут теперь на наши плечи. Что ту пропасть недоверия между настоящим миром и миром его личной жизни придётся преодолевать не ему, а нам. И теперь уже никто не спрашивает, кто и что хочет. Мы все оказались у двери его палаты. И всем нам предстояло эту пропасть преодолеть. Преодолеть неверие в успех его здоровья, страх за его будущие переживания. Мы должны были беречь его теперь вместе. Чем быстрее это мы могли бы понять, тем может больше шансов у него было на поправку. В этом всём не было никакой логики, но было просто необходимо всем, кто его знает, поверить в него.

Карманник пропищал ещё раз. Я не сразу взглянул на него. Есть ещё одно место, где ты можешь испытать себя, полностью