Антон Иванович [Анатолий Алексеевич Гусев] (fb2) читать постранично, страница - 2

жить остался. Показать шрамы не могу, в таком месте… Хотя вы видели.

Он потрогал ладонью низ живота и продолжил:

– По Екатеринодаром, летом восемнадцатого, когда второй раз его брали.

– А, осколочное ранение, чуть-чуть мочевой пузырь не разорвало. Повезло вам, разорвало, вряд ли бы выжили.

– Так вы меня из боя-то и вытащили. Если бы не вы…

– Да ладно, – отмахнулась Ксения Васильевна, – не вы один.

– Так как же вас в лагере не убили? – спросил бывшего офицера Антон Иванович.

– Ну как? Я представился рядовым, беспартийным и крымским татарином. И сразу же стал почти арийцем, потомком каких-то крымских го́тов. Немцы попервоначалу думали, что все обрезанные евреи, а потом разобрались, что обрезанными бывают ещё и мусульмане. У меня в роте служил один, вот я его именем и назвался. Так оно лучше, у меня семья в Москве.

– Не понял, – сказал Антон Иванович, – причём здесь семья?

– Что тут не понятного, – ответил бывший офицер. – Если я пропал без вести, то мою семью не лишат продовольственной карточки, а если узнают, что я попал в плен, то я сразу же становлюсь дезертиром и предателем, мою семью лишают карточек, и она будет голодать.

– Но надев форму врага, вы на самом деле стали предателем, – Антон Иванович посмотрел на бывшего офицера с некоторым отчуждением.

– Жизнь в лагере уж очень невыносима, – сказал бывший офицер.

– Вы знаете, чем там кормили, папаша? – сказал молодой. – Картошку в чан кинут даже не чищенную, даже не мытую, с землёй и варят её пока она в кашу не превратиться. Вот этой бурдой и кормят.

– А вы как попали в плен, молодой человек? – спросил Антон Иванович.

– Я – матрос. Когда из Севастополя эвакуировались, бомба попала в наш корабль. Румыны спасли, из моря вытащили. Мы эту форму-то, зачем надели? Думали, что нас на передовую погонят, там бы мы и сдались нашим. И нам ещё обещали, что по своим стрелять не будем. На фронте так, по хозяйству будем.

– А немцы оказались не дураками и на фронт вас не погнали, – сказала Ксения Васильевна притворно-сочувственно.

– Так и есть, – вздохнул казак. – И где мы сейчас, даже и не знаем.

– Ну, это просто, – улыбнулась Ксения Васильевна. – Вы сейчас в деревушке Мимизан на юге Франции, к юго-западу он города Бордо.

По лицам солдат было видно, что они не понимают, где это.

– Могу на карте показать, – сказал Антон Иванович.

Солдаты кивнули, они встали и направились в кабинет Антона Ивановича. Подошли к большой карте на стене, утыканной красными флажками.

– Вот Москва, – показывал Антон Иванович, – вот Ростов-на-Дону, Новочеркасская чуть северней, вот здесь. Вы откуда, молодой человек?

– Из Керчи.

– Вот Керчь. А мы вот здесь.

– Это океан? – подивился казак.

– Да, Бискайский залив Атлантического океана. От этого дома до океана вёрст пять будет.

– О, как! – ахнул казак. – На самый край, значить, нас завезли!

– А что это за флажки, Антон Иванович? – спросил бывший офицер.

– Это я отмечаю, куда продвинулась наша армия.

– О! В Днепр упёрлись, – сказал казак.

– И даже за Днепр, – сказал Антон Иванович, – под самым Киевом стоят. Скоро, думаю, возьмут.

– Да взяли уж Киев, наверное, – предположил бывший офицер, – сегодня 7 ноября, двадцать шестая годовщина Октябрьской революции. Наши любят к таким датам чего-нибудь приурочивать.

– Не знаю, лондонское радио ничего пока ещё не говорило такого.

– Скажут ещё, – убеждённо сказал бывший офицер.

Вернулись назад в гостиную. Чувства у солдат РОА были смешанные: толи радоваться успехам своих, толи огорчаться. Что лично с ними будет, после войны? А то, что войну выиграет именно Красная армия никто и не сомневался.

– А почему вы, Антон Иванович, к немцам служить не пошли? – спросил казак, – Как атаман Краснов? Вы же, вроде как, были против большевиков?

– Я, милейший, и сейчас против большевиков, но я не против России. Я сын крепостного крестьянина и древней родословной похвастаться не могу, но честь офицерскую имею. Ни мой отец, ни я никакой чужой армии не служили. Извините, если обидел.

– Да чего уж там, – махнул рукой казак.

– В Гражданскую войну и мы, и красные воевали за Россию. Будущее её видели по-разному, но воевали за Россию. А Краснов ещё тогда в восемнадцатом году под Ростовом к немцам приглядывался, симпатизировал он им.

– Так вы сами же, Антон Иванович, у них через него боеприпасы покупали, – сказал казак.

– А что было делать? – Антон Иванович развёл руками. – Армию снабжать надо было. Немцы царские склады наши разграбили и нам же с них и продавали. Враг врага – друг, как известно, только если раньше он был врагом, то он всё равно врагом остаётся. И