Мародер. Трофейная душа [Артем Николаевич Лукьянов] (fb2) читать постранично, страница - 2

империалистическую растерял ну и попёр на нас двоих с клюкой на перевес. Понял, видать, что живыми их не оставим. А как живыми оставишь? Эвон сколько шуму от них.

Деда сразу, а мамашу сперва снасильничали и уж потом… А дитё… А что дитё? Дитё без мамки не выживет. Что лучше, с голоду в муках помрет или так, сразу? Так что мы ему милосердие оказали.

Совесть должна мучать? Нет, не будет! Война кругом. Она ни баб, ни детей не щадит. Ей все едино.

Оставаться на хуторке нельзя. На мертвяков на заднем дворе поленницу обрушили, чтобы, значит, припрятать и обратно в лес. Жечь хутор не стали. Потому как дым заметют. Собрали какой-никакой харч и пошли восвояси.

Но самое ценное, что с хутора взяли – это одёжа гражданская. Без неё никуда! Наша-то форма и вовсе истоньшала да прохудилась. И ежели ты в красноармейской гимнастёрке, галифе да в башмаках с обмотками – сразу ясно кто таков. Немцу на глаза попадаться не моги! Да и нашим… А теперь, в гражданке, мы вроде-как местные селяне. Только вот заросли и небриты как лешие.

Форму с винтарями и красноармейскими книжками в лесу зарыли. Может сгодятся когда… Я только штык в сапог спрятал.

По проселку идти забоялись. По лесу тропками шли. Мы с Прохой сразу смекнули, что ни в немецкий, ни в советский тыл нам идти не с руки. Решили линии фронта держаться. Опасно, конечно, прилететь может, но в тылу опасней. На этой стороне полицаи бдят, выслуживаются перед новым хозяином, на той – СМЕРШ да НКВД свирепствуют. Во фронтовой неразберихе, думали, целее будем. Вот и шли на звук канонады.

У нас же ни карт, ни компаса нету. Да и без надобности они нам потому, как обращаться не умеем. Это младший комсостав обучали, а наше, рядовых дело, – в атаки ходить да ура кричать да падать смертью храбрых.

Хоть тропками и шли, но большака держались. И вывел на недавнее поле боя. Бой не сказать, чтобы большой. В сводках такие значатся как «местного значения». По батальону с каждой стороны примерно. Похоронная команда своих схоронила по отдельным могилам. Каждому надпись на кресте и каску сверху. А красноармейцев стащили в воронку да землей присыпали.

По первости дивувался чего это немцы так тяжко трудятся. Известно: землю рыть – работа не лёгкая. Это я потом только узнал, что закапывать местных жителей пригоняли, а похоронная команда, знай себе, документы и трофеи собирала да командовала.

Но не всех они после боя того закопали. Нашли мы вдали в кустах ефрейтора немецкого. Он, видать, отсидеться хотел, но шальная прилетела. Прямо в ухо. Наповал. А времени прошло, он уже распух, завонялся. Птицы личность потратили. Но мы не брезгливые. Обшарили. Крест нательный, кольцо золотое… А из карманов: портсигар с цыгарками буржуйскими, спички, немного денег немецких да ножичек складной. Уж больно мудрёный ножик. Когда разложить, то есть и лезвие, и шило, и ложка, и даже, зачем-то, такая железка острая в спиральку кручёная.

А ещё в металлическом цилиндре (ну, знаете, ребристый такой, у немцев сзади на ремешке висит) нашли сладкую коричневую плитку, сухари да банку тушенки, а еще сменное споднее и фуфайку тёплую. Всегда было интересно чего немцы в этих цилиндрах носют. Вон оно, значит, чего. Опосля только узнал, что цилиндры эти для противогазов. Только немец, не будь бурак, противогаз выбросил и носил там чего понужнее.

Его споднее, что на теле, обшарили да прощупали, но не нашли ничего. Это наш солдат, что есть ценное, завсегда в споднее прячет. А у них, знать, не воруют.

Оружие брать не стали. На что оно нам? Навоевались! А охотится в лесу ненакого. Все зверьё война распугала. Только воробьи с воронами и остались.

Эта сладкая коричневая плитка нам шибко по скусу пришлась. Потом уже когда сам немцев марадёрил, завсегда её в первую голову искал.

Вот интересное дело: ещё когда в красноармейцах служил, отцы командиры наставляли: мол марадёрить не моги, а трофеи – святое дело. За марадёрку – военно-полевой трибунал и расстрел. А как бойца расстреляли, особист сейчас это добро себе в вещмешок! Мол, трофеи.

Как ни силился, не мог понять в чем разница! Может по скудоумию, а может и нет её, разницы этой. А ещё бывало, когда в войсках немецкое оружие после боя собирали, то все по описи старшине сдай! А ну как свою мосинку на немецкий МР-38 сменить? А хрен тебе: -Ты что, вражина, немецкое оружие за лучшее полагаешь? Может ты шпион или провокатор? Может тебя к особисту?

В войсках даже трофейные цигакри курить не моги! Только свою махорку из кисета. А политрук с особистом небось курют. Вот, опять-же, эти цигакри, они трофейные или намарадёренные? А? Их же с мертвяка взяли. Не сам же немец угостил! А, вот, ежели портсигар себе оставил или часы, к примеру, то ничего, можно.

Вот я и говорю, – нету разницы между мародёркой и трофеями. Политрук, тот расскажет какая разница, только все это болтовня комиссарская. Их нарочно вранью обучают. А когда путаются и в болтовне ихней что-то не сходится, то трибуналом стращают!

Я, может, в университетах не обучался, но грамоте знаю. Как-никак семь классов