Крик шепотом [Эльвира Ивановна Сапфирова] (fb2) читать постранично, страница - 5

школу бежала,спасаясь от мороз, хотя тяжелое ватное пальто было теплым. Какое-то хмурое, серое выдалось утро, и Эльбруса, конечно, не видно.

Новую школу в станице построили год назад. Трехэтажная, из белого кирпича, она возвышалась над домами станичников, как царица, на высоком берегу горной речки, грозной и коварной во время ливней.

Открыв дверь, Лена сразу же увидела огромную, раскрашенную цифру 23. Стены фойе украшены поздравительными стенгазетами, разноцветными шарами, огромными бумажными цветами. Праздник! Лена даже подпрыгнула от радости: после вчерашних отцовских воспитательных мер она о празднике совсем забыла. « Ну, и ладно. Так тоже неплохо!» – решила девочка, поправив резинку в русых волнистых волосах и одернув черный фартук.

На перемене забежала к своим октябрятам, выстроила будущих защитников государства, похвалила за хорошую учебу, потому что главное качество мальчика – ум, а его надо развивать, поздравила вместе с девочками с праздником. Потом, конечно, с жаром отстаивала свой образ настоящего мужчины на классном часе, который так и назывался "Настоящий мальчик – настоящим мужчина". Сначала все молчали, Не нравилась название классного часа. Какая разница девочка ты или мальчик?

Лене стало жалко растерявшуюся учительницу, она подняла руку и сказала, что не важен пол, важно быть мужественным, смелым, но только на деле. Сделай, что считаешь нужным, даже вопреки установленным правилам, прояви смелость, уважение к другим людям. Это мужество. А у них в седьмом «б»классе девчонки по привычке относятся к мальчишкам свысока, могут и ударить, смеясь, и высмеять просто так, в шутку: ребята, ниже ростом, да и учатся пока хуже девчат. Но они тоже люди, и им тоже больно, просто мальчишки не плачут и не бегают жаловаться в учительскую. Настоящими должны быть все, а не только мальчики. Конечно, настоящий мужчина уж точно не должен быть похож на ее отца, но об этом Лена только подумала.

Уроки пролетели, как одно мгновение, и вот она – Свобода! На первом этаже проигрыватель из личных запасов директора гремел "Марш славянки". Нарядные, увешанные наградами ветераны Великой Отечественной войны, станичники, группами стояли в фойе. Довольные, радостные, они переговаривались, чинно кланялись, жали друг другу руки, а потом эти руки смущенно искали привычные карманы фуфайки, и, не найдя пристанища, натруженные, красные с въевшимся навсегда мазутом и машинным маслом, стыдливо сжимали друг друга за спиной.

Уроки закончились, и она, размахивая портфелем и разглядывая гостей, спускалась по лестнице,

– Колесова! Подойди сюда! – услышала Лена голос учителя пения, Василия Павловича, высокого, статного холеного мужчину, стоявшего у входа в актовый зал. Черный костюм, кипенно-белая рубашка и блестящий галстук-бабочка выделял его из толпы.

–Иду! – крикнула Лена с лестницы, проходя сквозь толпу гостей.

–Надо выступить. Через полчаса будем чествовать ветеранов. Будешь петь? – спросил он у подошедшей девочки.

Смешной вопрос! Она могла бы петь все двадцать четыре часа! Счастливая улыбка озарила лицо ученицы, но Василий Павлович, оглядывая ее наряд, покачал головой и протянул:

–Да-а-а! Черный фартук не годится. Ну-ка, сними его!

Без фартука было еще хуже. Широкое шерстяное платье висело бесформенным мешком. Учитель брезгливо фыркнул:

–Не могла прийти в парадной одежде! Знаешь ведь, что праздник!

Она, конечно, знала. Лена опустила глаза, чтобы учитель не увидел, как их застилает слеза. Разве могла она вчера думать о каком-то фартуке?!

Девочку обидел презрительный взгляд учителя, но ведь он же не знал, каким был у нее вечер.

– Ну, ладно, ладно, – примирительно бросил Василий Павлович, увидев наконец-то бледное лицо девочки, огромные синяки под глазами и вызывающий, обиженный взгляд. – Беги домой, переоденься и быстро сюда. "Коробейники" будем петь.

Он посмотрел на часы, висевшие над гардеробом, и добавил то ли себе, то ли ей:

– Должна успеть.

Лена стремглав помчалась домой. Петь «Коробейники» в белом фартуке? Нет! Нужно найти что-нибудь подходящее для сцены.

Бросив портфель в кухне на стул, Лена быстро вывернула содержимое комода, перемерила и мамины, и свои кофты, но ни в одной из них не понравилась себе. В зеркале на Лену смотрела упитанная среднего роста женщина с детским взглядом и курносым в веснушках носом. В лихорадочных поисках наряда время прошло незаметно. Когда летела назад на концерт, видела среди прохожих ветеранов с букетами цветов, но отгоняла плохие мысли об окончании торжества, а когда, пробежав зал, запыхавшись, выскочила на сцену, Василий Павлович посмотрел на нее и зло сказал, застегивая мех аккордеона:

– Все! Концерт окончен! Можешь идти домой! Правильно мне Людмила Борисовна говорила в учительской, что зазналась ты, ведешь себя вызывающе, и совершенно не учишь ее географию. Я тебя еще защищал, а ты…!

И вдруг закричал, не сдерживаясь, стукнув ладонью по стоящему на коленях инструменту:

– Ты меня подвела, школу