Капли памяти семейной жизни [Галина Игоревна Куриленко] (fb2) читать постранично, страница - 4

пятеро малых работников. У моего мужа в руках бутылка.

– Я первый до груши дошёл! Приз мой. Теперь буду каждому по тридцать капель капать перед едой – смеётся.

Умывание превращается в обрызгивание и весёлую суматоху. Пёс Жук скулит и просится присоединиться к веселью, кошка Мурка испуганно выглядывает из-под стола, который  женщины накрывают  под навесом, уставляя вкусностями. Нет, в селе тогда не жарили шашлыки. Было достаточно другой вкусной натуральной пищи. Да разве в еде счастье?  Общение без зависти и злости, шутки прибаутки, и весёлый смех всех без исключения.

Давно умерли свёкры, разлетелись их внуки , наши дети.  И только я, перед каждым первомаем, скучаю за весёлой счастливой маёвкой посева кукурузки.

ЁЖИК

– На выходные едем на Оскол на рыбалку! Ты ж рыбы свежей хочешь? – Заявляет муж тоном, не терпящим возражений.

Моё слабое блеяние, что – школа, дети, осень, холодно в палатке и так далее,  игнорируется, и идут активные сборы –  палатка, снасти, провиант….  Нет, вы не подумайте ничего такого! Это не любовь такая, что двух дней без жены провести не может. Это сторож нужен на берегу  машине и прочему скарбу, пока он на воде будет рыбачить. А в лагере на мысе, где мы обычно останавливаемся, уже никого нет – школа, дети, осень, холодно , все разъехались.  Но спорить не хочется. Покоряюсь воле  «султана» и вечером в пятницу мы едем на Оскол, чтобы с утра в субботу начать ловить рыбу без задержек.

 Приехали ещё  засветло, разбили лагерь. Муж выплыл на воду закинуть буй и высыпать прикормку, я жарю на ужин курятину. Ужинаем рано потому, что темнеет  быстро. Выпив под курочку чуть-чуть вина, ложимся спать в палатке и быстро засыпаем.

Проснулась я от дикого грохота , наш лагерь кто-то тщательно обыскивает. Посуда гремит, пакеты с провиантом  шелестят. А непрошенный  гость,  только , сопит от усердия.  Сердце моё выскакивает от испуга, горло свело , слёзы льются градом. Боюсь закричать, чтобы не привлечь внимания, боюсь молчать,  вдруг он сейчас войдёт в палатку? А муж спит сном младенца , ничего не слышит!

Когда шум, слегка, затих, начинаю тихонько будить мужа. Он спросонья ничего не может понять, а я от его тупости начинаю рыдать на всю округу.  Когда же он наконец-то «въехал» в причину моих слёз, взял фонарик и обошёл лагерь, то застал преступника на месте преступления – ёжик вытаскал все куриные косточки в неизвестном направлении, при этом наделав столько шума невымытой посудой, оставила на утро вымыть, по- светлому.  Я залезла в машину,  закрылась изнутри и сказала, что не вылезу оттуда никогда!

Муж сам собрал все вещи, сложил палатку и сказал, что мы уезжаем. Я «смилостивилась»  и пустила его в машину.  Отъехали мы только  километров 20, как началась сильнейшая гроза и ливень.

Мы ехали и смеялись – ёжик нас своим грохотом из лесу выгонял ,  чтобы не промокли. Домой мы приехали в половине одиннадцатого вечера и на вопрос сыновей – чего так быстро вернулись,  муж ответил.

– Ваша мама своим рёвом всю рыбу распугала!

Вот. Просто вспомнилось. Потому, что темнеет рано и дымком осенним потянуло….