Случай в пристройке №23 [К. Донских] (fb2) читать постранично, страница - 3

расстояние от палаты до туалета, который был общим для таких как он смертников. Последних так называли, потому что мало кто в состоянии старика выкарабкивался. Сейчас их было пять, с артритной болью шагающих мелкими припрыжками сто метров до очищаемого ежедневно хлоркой унитаза. На прошлой недели было семь, двое скончались. То были сопутствующие факторы, влияющие на кончину – общее ослабление организма, отсутствие аппетита, предрасположенность к пневмонии, и наконец, сама двусторонняя пневмония. Они уже не кашляли. Просто угасали, как угасает солнечный свет в полу сумрачном природном покое. Когда свет уходит, уходит и надежда. Свет является рождением тепла, а престарелые ковидники несмотря на температуру, превращались в оледенелые статуи, инстинктивно бродячие по уродливому коридору. На его стенах висели плакаты о здоровье. Они были помещены в дешёвые, но аккуратные рамки и могли бы стать предметом уюта, если бы не несли в себе идею болезни, как таковой. А болезнь, как и смерть, которыми пропах этот коридор, были сами по себе уродливыми.

Сегодня Виталий проковылял мелкими шажками на целый этаж вниз. Поправляя на себе съезжающие от худобы пижамные штаны, он не сразу сообразил, что на первый этаж он, без помощи, возможно, не доберётся. Но уж очень хотелось посмотреть, как живут те, что снизу. Тем более, он уже слышал о двух сёстрах, которые вот уже дней десять жили у него под полом.

– Вдохнуть последний раз запах молодости, – подумал он и поправил свисающие, как кольца у быка носовые трубки. По ним он получал увлажнённый кислород для облегчения дыхания. Сам он был прикреплён к металлической, переносной стойке, которую на самом деле носить не разрешалось. Она стояла у его кровати. Однако, лежать на открахмаленных подушках вот уже несколько недель было просто невыносимо. Вот он и шаркал в своих мягких тапочках на зло системе, подслушав о соответствующей возможности от медсестры. Та думала, что он спит, когда делала очередной осмотр, так как рот его был широко открыт и Виталий храпел. Его обнажившиеся при этом ровные, но вставные зубы являлись перегородкой, через которую просачивался горячий воздух и со свистом влетал в мелкие, пластиночные щёлки. Медсестра буркнула грубо, чтобы тот закрывал рот, когда спит и тут же сообщила зачем-то о предстоящем дне рождении, который она под запретом всё же отметит со своей напарницей в их маленькой комнатке для персонала.

– Чтоб глаза мои вас не видели хотя бы часа три-четыре, – радостно дунула она ему прямо в рот, и тот непроизвольно закрылся.

Виталий нащупал ручку над горевшей жёлтой полоской света. Та теплилась из палаты, в которой лежали, как он догадывался нужные ему пациентки. Он смело её отдёрнул и в серый, пропахший лекарствами коридор, ворвалось тепло. Оно осветило и пожилого человека. Тот автоматически поднёс руку к старым, блёклым с кустистыми бровями глазам.

– Что вам надо?

Карина повернулась к двери также быстро, как и поток её мыслей ещё недавно крутился в торнадо её желаний и возможностей, менял одно решение на другое, а потом отменял его, заменяя третьим. О чём ещё можно было думать в тысячи свободных часов как не обо всём сразу. Так она успела помечтать о путешествиях, а потом и о том дне, когда в России объявят «День победы над коронавирусом», и люди придут на Красную Площадь кидать одноразовые медицинские маски в небо, как это делают с бонетами американские студенты при окончании обучения в колледже или университете; о том, что она пойдёт в магазин одежды и выйдет оттуда с тележкой новых вещей и обуви, о простых человеческих радостях, таких как кормление белочек в лесу и пробежка по утрам под трели певчего дрозда и скворцов. Те появляются в апреле. Тогда и расцветают первые цветы, появляются листья на деревьях, растёт трава. Лес пробуждается после долгого сна, и оттого бежать по нему вдвойне приятно. COVID как раз изолировал россиян именно в апреле – тем тяжелее было Карине не выходить в лес в своё привычное расписание. Когда сотни радующихся весеннему солнышку вышли на свои первые пикники, болезнь уже властвовала. Уже тогда было самозапрещено выходить на улицу и самовыборочно появляться в установленных правительством местах. Так, например, первые дни выявления пандемии в России штрафов пока не было, но строгие ограничительные советы против появления в общественных местах уже были. Было возможным ходить в магазины, в медицинские учреждения, на работу при необходимости, но сидеть разжигать костры с целью приготовления мяса и овощей, да разложив различного рода напитки на самопроизвольную скатерть, было запрещено и до коронавируса. Однако, услышав от правительства удручающие подробности разрушающей ЛЁГКИЕ болезни, народ так запаниковал в том, что больше не почувствуют на себе витамина D, что радостно расположились в недалёкой друг от друга близости в прилесных полосах назло системе. Так было нормальным видеть празднующих