Дуновение теплого воздуха из губ незнакомки в тени сна единорога [Антон Павлович Лосевский] (fb2) читать постранично, страница - 3

Макгвардии, обмундированными по последней моде боевых искусств и вызовов времени. И хотя никаких реальных вызовов на сегодня не намечалось, но так уж с некоторых пор повелось, что любое собрание по всякому поводу оцеплялось и бережно охранялось, чтобы честной народ чувствовал себя в тотальной безопасности. Да и те же детишки, упакованные в военную форму победных лет, добавляли происходящему величия и парадности. В общем, все было готово к празднеству, оставалось лишь дождаться отмашки Админа города Жутина, возглавлявшего почетное жюри обвинителей.

И вот началось. Юлия поняла это по довольному рокоту, пронесшемуся по площади. Еще через минуту ее потащили на сцену. Послышался свист, улюлюканье. Собранные еще с прошлых лет программные флажки и наспех сколоченные тематические транспаранты: «Храм наш!», «Бедной дорогой идем, товарищи!» устремились вверх. Здесь необходимо заметить, что именно в ту шестилетку бедность совершенно официально стала новой экономической политикой и вновь обретенной национальной идеей. Понемногу в массовом сознании укоренялась мысль, что бедность – это не так уж зазорно и обломно, как было принято считать прежде. В известном даже смысле это наш ответ им, тем, не нашим. Смысловой оттенок понятия «бедный» аккуратно смещался к пониманию в качестве «бедовый» – эдакий разудалый молодец, разбитной, озорной, свой в доску, но все же и малеха непутевый, безалаберный, бестолковый. Оттого-то и все богоугодные испытания и беды… Ну а безденежье и долговая яма – это уж так, побочный эффект и обрамление картины. Такой герой стал завсегдатаем актуального масскульта и очень полюбился широким категориям зрителей и активных пользователей, безошибочно узнававшим в нем самое себя.

Юлию усадили в клетку с краю сцены на причудливый деванс и подключились по беспроводной связи к ее чипу со всеми хранящимися на нем данными учетки и личного облака. Зажглись во всю мощь огни экрана, прозвучал электронный гонг, представление завертелось. На высокую трибуну взошел сам Админ. Чутка выждав и выслушав отрепетированные приветствия, тот театрально приставил указательный палец к губам, добиваясь тишины и внимания, после чего энергично заговорил:

– Ну что, пошумим, глядь! Итак, друзья-товарищи, как ни прискорбно, ошибки прежних лет не всех еще научили благоразумию, а потому мы опять вынуждены обратиться к институту казни и призвать заблудшую душу к ответу. Сколько это будет продолжаться? Столько, сколько понадобится! И до тех пор, пока наше общество не станет всесокрушающим железным кулаком, монолитом во враждебном кольце варварских племен, мы не успокоимся! Вы со мной согласны? – выкрикнул лидер.

– «Даааа!!!» – потянулся навстречу глас народа.

– И это правильный ответ! Сегодня в проекте «Цифровая казнь» новая…кхе-кхе… звезда – Юлия Ли. Но Юлия ли она, если разгибает тысячелетние скрепы нашей духовности и плюет в вечный огонь нашей самости? А может, подлинное ее имя – Джулия? Как говорится на бездуховной западной оконечности Евразии и за тамошним океаном. Да хоть Джульетта!.. Как вы все прекрасно помните, совсем недавно в нашем славном городе прошел референдум, давший однозначный ответ – храму быть! Почти единогласно. Такой сквер нам не нужен: всякие там тропинки, березки, червячки, так как человек – покоритель природы, а природа исконно принадлежит народу…

Стоявший за кулисами автор данного спича, заядлый кокаинист и игрок на деньги, Стефан Бандура, лишь усмехнулся, припоминая обстоятельства написания текста в том самом сквере. Казалось, даже установленный посреди площади памятник небесному владыке Пу Тину, что сиял на постаменте, декорированном пойманным стерхом и найденной амфорой, заиграл знаменитой ухмылкой. Вся админка отлично знала, что Жутин Вадим Вадимович, человек в быту не слишком разговорчивый, если не сказать молчаливый, терпеть не мог всю эту говорильню и заигрывание с простолюдинами. Однако, считая себя идейным последователем учений Пу Тина, все-таки вынужден был изредка и издалека общаться с простачками. И конечно, речь его была обращена вовсе не к собравшимся на площади колхозникам и клеркам, которые по подначке бригадиров принимались хлопать или одобрительно соглашаться со всем на свете, но к сетевой аудитории и смотрителям из центра, так как последние могли случайно наткнуться на запись трансляции или растиражированные нарезки.

– И что мы опять имеем? – продолжал меж тем зачитывать с наушника Вадим Вадимович. – В нашей Суверенной сети и по сей день случаются вопиющие попытки раскачать лодку, твердым курсом движущуюся в родную гавань – историческую вечность. Я мог бы еще долго развивать эту тему, но времени на раскачку у нас нет, поэтому буду краток: моему негодованию нет краев и берегов. Предоставим, наконец, решать отечественной, напомню, разработке, гордости и славе судостроения… кхм… судопроизводства – АДу.

Внимание публики и виртуальной аудитории переключилось на исполинский экран, где