Колясочница [Денис Вламирович Лунгу] (fb2) читать постранично, страница - 3

class="book">Я потеряла сознание и проснулась вечером в комнате Бабули. Иногда Клавдия Петровна позволяла мне так ее называть. Рядом ее не было, она пришла позже и, читала мне сказки, чтобы хоть как-то отвлечь меня, но я ее не слушала, а размышляла о сне, который мне приснился. Говорят у детей самые яркие и добрые сны, но который мне приснился сегодня… Он больше похож на правду:

В нем я также была трепетно рада, тем людям которые меня ждали. Наполненная неожиданной радостью и безмерным желанием любить тех, кого увижу за порогом. Вот сейчас я произнесу первые сокровенные слова, которые хотела сказать долгие месяцы! Мой взор рвался вперед, словно я бегу своими ножками и падаю в их объятия. Я не могу остановиться и запинаюсь из-за их сместившегося взгляда. Во сне заскрипели колеса, да так противно, что из-за этого скорей всего и проснулась. Как же так? Почему они не забрали меня к себе? Что со мной не так?

– … И тогда принц… – с выражением читала Бабуля сказку.

– Что я сделала не так? – еле сдерживая себя от слез. – Почему они ушли?

– Милая, – неуверенно произнесла Клавдия Петровна и робко обняла меня. – Некоторые взрослые, как Кай из «Снежной королевы». Мужчина, Пашка к нему и относится, а жена его, что нинаесть снежная ведьма.

– В сказке вроде про Снежную королеву, – смутившись и слегка улыбнувшись от ее интонации слов, спросила у нее, – Или ведьму?

– Ух еще какая ведьма, – она заметила мою радость и еще больше стала подыгрывать моему нарастающему позитивному настроение, дабы не потерять легкий след от него. – Ты только представь, если превратить ее в зеленую и противную жабу?

– И? – с интересом спросила у нее.

– Большая, толстая, с красными губами, и эти ее волосы, которые прикрывают бородавки, с размером не меньше ее…

Я рассмеялась и на какое-то время забыла о плохом, а в голове крутилась мерзкая и ужасная жаба. В какой-то момент думала, мне повезло, что они не забрали меня, иначе кто его знает, как оно было бы у них дома.

Позже Клавдия Петровна отъехала по срочным делам, и наказала мне ждать ее. Спустя час мне было не по себе находиться одной в комнате. Собрав все свои силы и с трудом пересев в коляску, я направилась в комнату к девчонкам. Несмотря на их неприязнь ко мне, то всё равно считаю за свою определенную семью.

Приложив немалых усилий, то смогла с трудом добраться по коридору к нужной двери, но мне не хватило сил пересечь порог. Колеса непрерывно стучали. С каждым стуком, подсознательно появлялась жаба перед глазами.

– Ква. – ее мерзкий голос послышался внутри меня. – Неудачница!

– Это не так, – растерянно прошептала я пробуя переехать порог. – У меня получится!

– Ква! – утробно вырвалось у нее. – Ты такая жалкая, что у тебя даже друзей нет!

– Отстань от меня! – еще несколько неудачных попыток заставят меня здесь расплакаться…

– Подожди. – внезапно появилась Маша и взялась за правую сторону коляски.

– Мы поможем! – ухватилась Полина за левую сторону. – Тянем!

Мерзкая жаба в тот же миг исчезла. Перед глазами всё поплыло. И всё же я разревелась. Машка и Полина всячески успокаивали меня. Они тайком смотрели за мной, когда приходили Пашка и Вероника. Девчонки с легкостью могли меня морально добить еще в тот час, но наперекор всему, они прочувствовали мою боль и даже больше.

Меня больше никто не обижал и обидное прозвище испарилось, будто его и не накладывали на меня. А если кто-то и решался меня обидеть, то Машка тут же пресекала. У девчонок тоже были проблемы со здоровьем: Машка имела хроническую болезнь с сердцем и, удочерять так никто и не решался. У Польки было попроще. Косоглазие, но даже таких как она не торопились брать. Всем ведь нужны готовенькие, хорошо собранные и без дифектов. Но большинство детей, которые росли со мной, то имели какой-нибудь изъян. Позже я поняла, что в нашем интернате, больше «поломанных» и «разбитых» детей, чем в любом другом.

Шло время, проходили дни, за неделями утекали месяца, но двери открывались для вновь прибывших. В очередной раз кем-то выброшенным, как ненужный груз в жизни. Взрослые приходили реже. Взрослых детей не забирают из приюта, они остаются в нем до совершеннолетия, пока не станут такими же холодными и бесчувственными.

Моя заветная мечта потихоньку угасала. Единственные кто не давали скучать, то мои сестры. Теперь уверенно могу называть их так. Пусть у нас были разные ситуации, которые сплелись в одну сиротскую судьбу, но роднее у меня никого не было. Наивные, временами мечтали попасть в одну семью, если бы было всё так просто. Знаете, не зря говорят, что у всего есть свой срок. Наш истек через три года, когда первую забрали Машку. Теперь ее дом был в нескольких тысячах километров от меня, и единственное что она обещала сделать, так это не забывать про меня и писать письма, после пару