Палатинат. Часть 1. Произошедшее [Вильгельм Плут] (fb2) читать постранично, страница - 42

под кожей человека в «Терминаторе», но это очень поверхностное сравнение, так как генетически, вроде как парни остались сами собой. Вообще мерзко это: перестраивать чужой организм под себя, короче они съели парней, только жрали их на клеточном уровне и не полностью, если это для вас поменяет суть произошедшего.

В сущности, выбор жертв был крайне субъективным и решение кому жить, а кому умереть принимал Фридрих. Конечно, все юноши и девушки были ещё детьми, и никто из них не успел совершить что-либо такое, что стало бы основанием для лишения его жизни, сколько не копался в их памяти Фридрих. А он, понимая, что если ему удастся когда-либо, кого-либо освободить и наделить бессмертием, то те обязательно узнают, какой ценой он это сделал, потому желал максимально снизить эту цену. Но убийство одного, даже во благо миллионов, всё равно остаётся убийством и в тот момент он это почувствовал. Теперь у него не было пути назад, он должен был оправдать гибель этих людей. Даже если это будет возможно сделать только своей собственной смертью, но оправдать было нужно.

Глава 7. От лукавого, или Грех познания

Время шло, юноши возмужали, каждый из семерых очень рано съехал от родителей. Тот, чьё место занял Фридрих, выучился на врача, выбор был не случаен. Врач, даже если он таковым является лишь на бумаге, в обществе всегда занимает особое положение. Назвавшись врачом, можно магическим образом заставить остальных прислушиваться к твоему голосу, даже если произносишь при этом лишь гортанные звуки, эта магия работает потому, что жизнь является единственной ценностью никогда не теряющей актуальности. Самоназвание «врач», таким образом, становится тем «залогом», под который очень легко получить кредит доверия. И независимо от того насколько ликвиден «залог» в подавляющем числе случаев у смертных он является достаточным основанием для «выдачи кредита». Вообще Филипп стал отличным врачом и уже спас многие сотни жизней, включая значительное число безнадёжных случаев. Вытаскивал буквально с того света, но без фанатизма, только тех, спасение которых, хотя бы теоретически, можно было объяснить.

Фридрих в образе Филиппа провел уже достаточно времени среди смертных жителей города, чтобы сделать вывод о том, что люди остались людьми, и роли, которые им предложено играть, вырабатывая энергию для богов, тоже прежние. Единственное что изменилось это его собственное восприятие действующих лиц и процесса, в котором они участвуют. Даже если не брать в расчёт тот факт, что люди у него вызывали соблазн, наиболее близко описываемый прилагательным «гастрономический», окружающее всё равно воспринимались им иначе, чем в бытность его смертной жизни:

«Всё спешат, на ходу решая, куда идут и что там хотят. Благополучное общество – самая «благодатная почва» для внутриличностных конфликтов, на фоне внешних признаков счастливой жизни. Здесь женщины любят одних, а рожают от других и винят потом в том, что жизнь прошла мимо своих детей, хотя даже себе в этом бояться признаться. А мужчины мечтают быть единственными, а становятся лучшими, и всю жизнь сами себе это доказывают. До конца дней своих неосознанно соревнуются в состязаниях, которые уже давно прошли. Много движения, особенно мысленного, колоссальные выбросы энергии, и всё в трубу, питающую систему, созданную богами.

Сознательный выбор жизненного пути иллюзорен, и определяется чередой «рикошетов» отдельной личности после старта в общем марафоне. Где-то на середине которого приходит осознание, что это всё-таки спринт. Это осознание придаёт человеку новое ускорение, за которым следует новая череда «рикошетов»». Таким Фридрих увидел среднестатистического смертного жителя этого богатого, быстро растущего, социально-ориентированного, прекрасного города.

Благодаря жизни в городе он начал догадываться, что стало причиной изгнания человека из рая. Чего такого тот узнал, чтобы быть так жестоко наказанным? Фридрих всё больше склонялся к версии, что человек познал, что он личность, отделимая от всеобщего сознания. Фридрих представлял себе это так: «Человек вышел за пределы рая и оказался в «тишине». Следом этот человек позвал другого – показал «тишину» и они стояли друг напротив друга и не знали – не «слышали»: кто из них о чём думает и кто что чувствует. Эти двое принесли это знание о возможности «незнания» и «нечувствия» других остальным смертным жителям рая. Так люди познали, что можно указывать на одно, а думать о другом. Человек познал ложь!»

После того как Фридрих пришёл к выводу, что причиной изгнания из рая стало познание лжи, он вдруг ужаснулся! Он неожиданно для себя осознал, что, возможно, люди сами сотворили богов. Смертные сами приютивших их титанов обратили в богов. Первые титаны стали богами не по своей воле, они им стали по незнанию – без умысла! Они попробовали «энергетические выбросы» смертных, солгавших и обманутых, и пристрастились к этому виду энергетической подпитки. А после, со временем